Приключения

Ромашки и Витаминки

из Весёлого посёлка

Глава первая, в которой выясняется

где живёт Бог, и что было бы,

если б кошки были большие

Наверху, по крыше, надоедливо и монотонно шуршал дождь. За маленькими окошками веранды ничего не было видно: на смену вечеру незаметно подкралась ночь. Только и слышалось, как, стекающая по жёлобу вода, звонко булькая, падает в бочку. Изредка ещё раздавалось тяжёлое, глухое, но негромкое: «Бум!» Маша знала – это на железную крышу веранды падают яблоки. Мама говорила, что в этом году яблок уродилась целая прорва и весело при этом улыбалась. А Машу это незнакомое слово «прорва» почему-то пугало. Оттого, наверное, что слышалось в нём девочке что-то тревожное и злое. Как будто кого-то хотят порвать. Однажды Маша видела, как дядя Паша весь бледный прибежал домой, зажимая одной рукой другую. Из-под ладони щедро бежала кровь. Все в доме тут же забегали, засуетились. Бабушка налила в тазик тёплой воды, а мама достала из комода большую коробку с лекарствами. Машу, чтоб не путалась под ногами, выпроводили на улицу. А дядя Паша успел как-то грустно ещё подмигнуть и кривовато улыбнуться. Потом, уже с красиво перебинтованной, сияющей белизной, ладонью, он объяснил Маше, что «порвал лапу» на работе в мастерских. Маше тогда было страшно. И вот сейчас, когда мама говорит о «прорве» яблок, ей тоже становится не по себе. Хотя на плодах никакой крови и не видно.

На веранде очень вкусно и тонко пахнет яблоками. Они везде: в двух вёдрах возле кровати, в корзинах у окна, и даже просто навалены большой кучей в углу на газетах. Особенно сильно они пахли сегодня днём, когда было жарко, а ночью запах уже был не тот, хоть и всё равно очень вкусный. Может, это из-за дождя? Этого Маша не знала. Зато одно она знала очень точно: через неделю ей пора идти в школу. Это значит, что она снова будет дружить со Светкой Макаровой и Олей Лапиной. Снова Валерия Аркадьевна будет задавать им домашние задания, а на большой перемене в класс будет заходить буфетчица Зоя Фёдоровна и приносить им на обед какао и булочки. И снова Мишка Пичугин, сидящий сзади, будет постоянно дёргать её за косичку или же развязывать большой белый бант, который так красиво завязывает по утрам мама. Маша с Мишкой Пичугиным похожи в одном: у них обоих нет отцов. Только Мишку дразнят иногда «безотцовщиной», а вот Машу – нет. Потому что у Маши есть дядя Паша. Он, дядя Паша, хороший. Никогда не кричит и не ругается, как, например, отец Оли Лапиной. Он её даже ремнём порет. Если она двойку принесёт. Поэтому Оля и учится хорошо. Маша со Светкой Макаровой тоже стараются хорошо учиться, чтоб не отставать от подружки, но у них это иногда не получается. Куда как интереснее вместо того, чтобы рисовать в тетрадке палочки, сбегать к старой полуразрушенной церкви на окраине посёлка. Машина бабушка говорила, что когда-то там жил Бог. Только очень-очень давно, когда Маши и на свете ещё не было. И даже мамы не было. Вот этого Маша понять не могла: как это, мамы не было? Мама была всегда, сколько себя Маша помнит. Это дядя Паша появился у мамы только три года назад, когда Маша ещё ходила в садик. А мама всегда была рядом. А бабушка говорила, что Бога из церкви прогнали злые люди. Они пришли в чёрных кожаных курточках и сначала сбросили сверху крестик и колокол. Потом вынесли красивые иконы и сожгли их во дворе. Но бабушка успела спасти одну икону, когда эти люди отвернулись. На иконе была нарисована грустная тётенька с маленьким мальчиком на руках. А вокруг них летали крылатые голенькие ребятишки. Про мальчика бабушка сказала, что это и есть Бог. А тётенька – его мама. А ребятишки – это ангелочки. Маша со Светкой не могли никак понять, за что люди в кожаных курточках выгнали мальчика из церкви. И когда туда ходили, чтоб хоть издалека посмотреть на полуразвалившееся здание, то очень надеялись на то, что Бог туда вернётся, и они его увидят. А может, и подружатся. Но сколько они ни смотрели на церковь, мальчика с иконы так и не заметили.

А ещё подружки бегали в рощу. Ах, что это за роща! Её всю заполонили берёзки. А между ними растут колючие кусты шиповника. Ещё там на самом краю рощи лежат несколько больших брёвен, на которых и любят сидеть Маша со Светкой. Иногда к ним присоединяется и Оля. А в глубину рощи девчонки заходить боятся, потому что там почти всегда носятся мальчишки и играют в войну. Или же стреляют из рогаток по воронам и сорокам. Валерия Аркадьевна как-то раз на уроке обмолвилась о том, что это вредные птицы. Вот ребята и стараются вовсю. А летом Маша в рощу не ходила из-за того, что осталась одна. Сначала Светку с Олей родители отправили в лагерь, а потом они обе разъехались по своим деревням. А у Маши никакой деревни нет. И даже бабушка живёт с ними. Вот потому, оставшись одна без подружек, она к роще не приближалась ни на шаг. Но вот к церкви пару раз сбегала, потому что та находилась недалеко. Но мальчика-Бога так и не углядела. А как было бы славно похвастать подружкам, когда они приедут в посёлок, что она его видела!

Маша глубоко вздохнула и повернулась со спины на бок. Сегодняшней ночью ей отчего-то не спалось. Нет, сначала она, конечно, уснула, но проспала не так уж и долго. Её, видимо, разбудил дождь. К тому, что по крыше грохочут падающие яблоки, она уже привыкла. Это началось неделю назад. А вот дождя давно уже не было. Маша всегда любила слушать дождь. Его ласковое шуршание навевало какие-то смутные мысли, и внутри становилось тепло и уютно. Ещё она любила смотреть, как по стёклам веранды стекают вниз капли воды. Сначала висит себе капелька, а потом появляется вторая, третья… Потом они как-то соединяются вместе, и вот по стеклу бежит вниз тонкая струйка. Потом этих струек становится много-много. А ещё можно открыть маленькое окошечко и высунуть под дождь руку. Повернуть ладонь вверх, собрать её «лодочкой» и смотреть, как в неё постепенно набирается влага. А потом этой водой можно потереть себе лицо, или полизать её, или побрызгать на рыжего кота Жоржика. Тогда он смешно отпрыгивает назад и начинает тут же умываться. Вообще-то у кота более полное имя. Его зовут Жорж Дюруа. Почему дядя Паша так его назвал, никто не знает. Даже и сам дядя Паша не помнит. Говорит, что где-то чего-то слышал, ну и запомнил. А имя, конечно, красивое. Но длинное. И поэтому все зовут его просто Жоржем или Жоржиком. Маша любит потискать Жоржика. При малейшей возможности тащит его к себе на колени и чешет ему за ушами. Коту это очень нравится. В ответ он начинает урчать и зажмуривает свои жёлтые глаза. Сначала он урчит негромко, а потом, разохотившись, поёт не хуже трактора. Когда Маша была ещё маленькая, и начала гладить котёнка возле печки, а тот замурлыкал, то Маша здорово перетрусила и за хвост побыстрее оттащила его к дивану. На мамин вопрос, зачем она таскает за хвост животное, девочка очень серьёзно ответила, что «Жоржик у печки вскипел»… Маша до сих пор с улыбкой вспоминает об этом случае. А как тогда смеялись мама с бабушкой! Сейчас Жоржа на веранде нет. Скорее всего, он снова ушёл на охоту за мышами. Но позже он обязательно придёт. Когда Маша просыпается утром, то кот обычно лежит рядом с ней. И даже сквозь одеяло чувствуется, какой он горячий. Ну, ещё бы! У него такая длинная шерсть! Дядя Паша даже иногда шутит, что это не кот, а целая лиса, и из него можно сшить воротник. Тогда Маша обижается на дядю Пашу и быстро утаскивает Жоржа подальше.

… Дождь за окном припустил ещё пуще. Сильные тяжёлые капли начали стучать прямо в стекло. Светка Макарова боится дождя. И когда грохочет гром, то она с головой забирается под одеяло или же ищет защиты у своей мамы. А на Машу дождь всегда навевает странные мысли. Так вот и сейчас. Неожиданно думается: а что было бы, если бы кошки были, как люди? Они большие, а мы маленькие. И они таскали бы людей к себе на колени и чесали их за ушами. Только Маша прикорнула где-нибудь на диване, а тут как тут приходит Жорж и волокёт её к себе. Или же заставляет носиться за верёвочкой, на которой привязан конфетный фантик… Маша даже поёжилась и подумала, что природа всё сделала правильно. Кошки, какие большие они не были б, не смогут шить людям одежду и варить им еду. Значит, всё верно. Так и должно быть: люди большие, а кошки маленькие. Занятая такими важными сопоставлениями, Маша не заметила, как под неумолчный клёкот дождя и глухие удары падающих яблок, уснула.

Глава вторая, где дядя Петя

называет коров мартышками,

а Светка Макарова напрасно

ищет Бога

Утром её разбудила бабушка.

- Хватит спать, соня! К тебе уж ни свет, ни заря, подружка прибежала. Вставай!

«Что ещё за подружка? - недоумевала Маша. - Это только Светка или Оля. Из деревни вернулась».

Быстро натянув синее платьице и сунув ноги в босоножки, она, даже не причёсанная, выскочила на улицу. На скамеечке, действительно, сидела Светка Макарова. За лето веснушек на её мордашке стало поменьше и они уже не так выделялись под загаром, как это было весной. Кудрявые светлые волосы выцвели под солнцем и заметно потемнели. Она была в новом красном тренировочном костюме и в сандалиях.

- Ой, Светка! - счастливо завизжала Маша и кинулась в объятия к подружке. - Когда приехала?

- Вчера! А я в деревне в лес ходила. А ещё мы с ребятами бегали стадо смотреть! А пастух дядя Петя ругается и мартышками их зовёт…

- Кого? - удивилась Маша. - У вас в деревне мартышки, что ли, пасутся?

Светка недоумённо посмотрела на Машу.

- Коров! Коров он мартышками зовёт! Разве я не сказала?

- Нет. Ты сказала, что стадо смотрели.

Тут Светка начала неудержимо и звонко хохотать.

- Ой, мамочки! - с трудом выговаривала она сквозь смех. - Стадо обезьян такое… пасётся…

Тут на крыльцо вышла бабушка.

- Давайте-ка, милые девушки, в дом забирайтесь. Завтрак уж налажен.

На столе стояла большая тарелка с горячими оладьями. В двух чайных блюдцах были сметана и клубничное варенье. Съев бабушкино угощенье, девчонки выкатились на улицу. Но тут снова начал накрапывать дождь. Взяв с веранды по яблоку, подружки пристроились в красном углу под иконами. Распахнули окно и начали глядеть на дождик. Бабушка в кухне мыла посуду.

- А нам в лагере воспитательница говорила, что Бога нет, - таинственно прошептала Светка.

Маша опасливо посмотрела на иконы. Казалось, что бородатый дедушка с поднятой вверх рукой, глядел прямо на них. Грозно и предупреждающе.

- Бабушка говорит, что если будешь ругать Бога, то он покарает.

- А как? - поинтересовалась Светка.

Маша снова поймала грозный взгляд бородача.

- Вдруг он камнем кинется?!

- Мы тогда в рощу убежим! - не растерялась Светка.

- А думаешь, он до рощи камнем добросит?

- Не знаю… - Светка тоже посмотрела на иконы. - Вон, какой сердитый. Такой добросит… У нас в деревне Витька Попов камнями здорово кидается. И через реку перекинет запросто.

Некоторое время помолчали. Дождь на улице припустил сильнее.

- У тебя бабушка говорила, что Бог – это мальчик. А тут он и мальчик, и дедушка тоже. Чего-то я, Машка, не понимаю.

- Ну, он сначала был мальчик. А потом стал дедушка. Чего тут непонятного?

- А, поняла! Когда его из церкви выгнали, то он был мальчик. Потом научился камнями бросаться, чтоб отомстить этим… А сейчас уж постарел.

- Кто постарел? - спросила бабушка, заходя в комнату и услышавшая последние слова Светки.

- Бог! - хором ответили подружки.

- Да что вы, девушки… - даже расстроилась бабушка. - Не может Бог постареть.

- А на этой картинке он мальчик с мамой, - показала Светка Макарова пальцем на икону, - а тут уже и с бородой. Вот!

Бабушка облегчённо вздохнула.

- Да с бородой-то Никола-чудотворец, поди. Святой это. Он на небе живёт.

- А Бог где живёт? - спросила Маша.

- Везде, - немедленно откликнулась бабушка. - В тебе, во мне, в дереве, в реке, в лесу. Я вам потом расскажу. А сейчас в магазин пойду.

Бабушка ушла, а подружки всё смотрели на иконы. Потом Светка неожиданно начала проверять карманы спортивного костюма.

- Чего ищешь? - спросила Маша.

- Бога… - ответила Светка. - Если бабушка говорит, что он везде… Ну вот, так и знала, что нету!

Глава третья, объясняющая,

как «доходят» брёвна,

кто идёт за покупками,

и какими бывают сокровища

Дом крепко стоял на земле. Срубленный когда-то ещё Машиным прадедом, он, казалось, так и врос в почву всеми своими венцами-лапами. Правда, и его тоже коснулись усовершенствования: то один, то другой потомок, что-то добавляли к дому, переделывали. Один пристроил веранду и просторное крыльцо; другой изукрасил окна и фасад наличниками; третий обшил брёвна вагонкой и покрасил, отчего дом сразу помолодел и стал выглядеть нарядным. Вот только Машин папа так и не успел ничего добавить к своему жилищу. Потому что, как объяснила Маше мама, он погиб на войне. На какой войне, мама не уточняла, но из каких-то разговоров мамы с бабушкой, Маша сделала вывод, что его убили в Москве, когда он защищал президента. Вот как… оказывается, ещё есть в стране войны, хотя Валерия Аркадьевна говорила, что все войны уже давно кончились. А вместо папы у Маши теперь дядя Паша. И он, Маша знала, хочет построить в доме второй этаж. И даже сделать балкон, чтоб дом был не хуже, чем каменные двухэтажки, рассевшиеся посреди посёлка. Дядя Паша уже привёз брёвна и доски, и они аккуратно лежали в углу двора. Им нужно пролежать год, чтоб высохнуть. Надо, чтобы их помочило дождём, потом поморозило, а потом погрело солнышком. Тогда брёвна будут готовы. Сначала брёвна были красивого жёлтого цвета, а сейчас они потемнели. «Доходят!» - говорил дядя Паша. Странно было слышать Маше такое о лежащих брёвнах. Ладно, ещё там, если бы так было сказано о телеграфных столбах: они, действительно, имели сходство с длинноногими шагающими друг за другом цаплями. А тут нисколько не было похоже, и Маша не верила, что они куда-то «дойдут». А пока же в промежутках между брёвнами любил прятаться Жоржик.

Сегодня у Маши с утра приподнятое настроение. И вовсе не потому, что суббота и у мамы с дядей Пашей выходной. Не оттого, что бабушка с утра пораньше затеяла печь пироги. Сегодня мама пообещала пойти с Машей «по магазинам», чтобы приобрести обновки к школе. Маше очень хотелось красивый ранец, вместо надоевшего уже за год портфеля, такой же, как у Оли Лапиной. Ещё она хотела настоящие джинсы и кроссовки. И, конечно же, самой её заветной мечтой являлась коротенькая курточка с множеством молний и кармашков. Но мама говорила, что курточка, поди, стоит дорого, и денег на её покупку не хватит. Но где-то в глубине души Маша всё же надеялась, что мама поймёт, как ей необходима такая курточка и купит её. А ещё Маше хотелось пойти в парикмахерскую и отстричь свои косы. Тогда Мишка Пичугин не сможет дёргать её за них и развязывать банты. Потому что и бантов уже никаких не будет. Но мама, узнав о намерении дочери лишиться кос, этому воспротивилась. Она сказала, что Маше косы очень идут, и чтобы она не выдумывала ничего про парикмахерскую. Маша, конечно, жутко расстроилась, но спорить с мамой не посмела. Подойдя к зеркалу, она долго рассматривала своё отражение. Прямой тонкий нос, упрямо сжатые губы, синие-синие глаза. И две чёрные косы, которые доходили ей уже до середины спины. А ей очень хотелось такую же причёску, как у девушки Нины в комедии о кавказской пленнице. Маша старалась во всём подражать этой Нине: пыталась копировать походку, улыбку, смех. Очень любила и весёлую песенку про медведей, которую выучила наизусть.

А ещё у неё было сокровище. О котором не знала ни мама, ни бабушка, ни дядя Паша. И даже Светка Макарова ничего о нём не знала. Сокровище своё Маша хранила, как зеницу ока: в письменном столе в самом нижнем ящике. Сверху лежали старые журналы «Мурзилка», которые ещё читала в детстве мама, и поэтому, если открыть ящик, то ничего и не было заметно. Сокровищем был журнал мод. Очень толстый, с глянцевой бумагой и множеством фотографий высоких и очень красивых девушек. Журнал Маше достался совершенно случайно. Идя как-то раз домой из школы, она увидела на скамейке что-то яркое и блестящее. Подойдя поближе, она и обнаружила это чудо. С сильно бьющимся сердцем, она, неожиданно вспотевшими руками, быстро сунула журнал в портфель. Оглядела улицу. Никто Машиного поступка не заметил. Все люди были заняты своими делами: входили и выходили из магазина, переходили через улицу, разговаривали или же молчали. Не разбирая дороги, Маша понеслась домой. Забравшись в свою комнату, она открыла журнал и… окунулась в совершенно иной мир. В глазах запестрело от изобилия элегантных женских костюмов, платьев и блузок. На любой вкус и самых разных цветов. На самых последних страницах она обнаружила детскую одежду. И была буквально потрясена фотографией одной девочки, держащей в руках роликовую доску для катания. Маша с девочкой были поразительно похожи: те же глаза, нос, губы. Существовало только одно отличие – у девочки из журнала были короткие волосы, точно такие же, как у «кавказской пленницы». Маша долго, не отрываясь, изучала фотографию. На девчонке ладно сидели синие джинсы, а ноги были обуты в белые кроссовки. И, что самое главное, это, конечно же, курточка. Просто не курточка, а мечта. Серый переливчатый материал, косая молния через всю грудь и множество больших и маленьких карманчиков.

Первый раз в жизни Маша кому-то позавидовала. Почему у этой девчонки с доской есть такая одежда, а у неё нет? И отчего сфотографировали её, а не Машу? Ведь они так похожи… А если бы в журнале красовалась фотография Маши, то Мишка Пичугин ходил бы вокруг неё на цыпочках, а не дёргал за косы и не толкался бы.

И тогда Маша решила добиться того, чтобы быть во всём похожей на кралю из позабытого кем-то на скамейке журнала. Тогда, может быть, какой-нибудь фотограф увидит её и тоже сфотографирует. И поместит её фотку в журнал. А что будет дальше, она не знала. Но так приятно было мечтать об этом. И ещё она подумала, что сфотографируется не одна, а с котом Жоржиком. Потому что у неё не было доски для катания. А у той девчонки не было Жоржа Дюруа. Так что, они будут квиты. И она начала приставать к маме со своими просьбами. Мама ахала, охала, притворно хваталась за голову и говорила, что у них вечно не хватает денег. Но постепенно нужная сумма накопилась. И вот сегодня они, наконец-то, пойдут «по магазинам». От радости Маша готова была петь что-нибудь несуразное и даже «ходить на голове». Это бабушка всегда так говорит, когда Маша с Жоржем затевают весёлую возню в комнате, что они «ходят на головах». Хотя, она не представляла, как это можно: ходить на голове – ведь там нет ног. Если только прыгать.

Глава четвёртая, где

смеются пироги в кепочках,

а Барби демонстрирует наряды

В тот же день после обеда Маша побежала в гости к Светке. Странно, но никто на улице не обращал никакого внимания на её обновки. А сама Маша летела, словно на крыльях и улыбалась. В новых джинсах и кроссовках. Правда, кроссовки были серые, а не белые. Но это даже и лучше – меньше пачкаться станут, как сказала мама. Проходя мимо большой витрины поселкового продмага, она не удержалась и снова оглядела себя с ног до головы в витринном стекле. Машина мечта – серая короткая курточка – сидела на ней, как влитая. И она прекрасно подходила к цвету кроссовок. И серая бейсболка с длинным козырьком тоже. На бейсболку Маша не рассчитывала, но мама, довольная тем, что удалось купить всё дёшево, приобрела и её. Маша не удержалась, показала своему отражению «нос» и, крутнувшись вокруг себя, побежала дальше. Вот и дом Светки Макаровой – кирпичная двухэтажка в центре посёлка. Светка дома была одна. Она уже готовилась к школе: на столе ровной горкой лежали учебники и тетрадки, авторучки и карандаши. Сама Светка переписывала в дневник расписание занятий на неделю.

- Ну, скажи что-нибудь! - потребовала Маша, едва успев войти в Светкину комнатку.

- Ой, Маха, привет! - спохватилась Светка. - Я тут так стараюсь, что даже поздороваться забыла.

- А ты что, совсем ничего и не видишь? - даже расстроилась Маша.

- Ой, я ещё не проснулась, наверное. У тебя такая кепочка клёвая…

- Да? А кроссовки, а джинсы, а курточка? - у Маши от обиды даже защипало в глазах.

Ей-то казалось, что все немедленно должны замечать её новую одежду. И восхищаться ею.

- Ух, ты, точно! Класс! - спохватилась Светка. Она встала из-за стола и обошла вокруг подружки. Присела и дотронулась пальцем до кроссовок. - Я тоже у папы давно кроссовки прошу. А он только хохочет и говорит, что ещё коньки не износила. Хотя у меня и коньков никаких нет. А мама тоже смеётся и говорит, что он так шутит.

Маша подумала, что её настоящий папа тоже бы с ней шутил и смеялся. А дядя Паша смеётся редко. Он очень серьёзный дядя. Но добрый. Это именно он настоял сегодня, чтобы Маше купили курточку. И ещё он сказал маме, что всех денег не заработать и жалеть их нечего.

- У тебя же есть кроссовки, - удивилась Маша.

- Ну и что? - пожала плечами Светка. - Я и ещё хочу. Но мама говорит, что я очень быстро расту и на меня не напокупаешься. Как на дрожжах, говорит, расту!

Маша не удержалась и захихикала.

- Бабушка дрожжи в пироги ложит…

- Ага, мы с тобой, как два пирога такие! С ножками и ручками!

- И в кроссовках! - поддержала подругу Маша.

Они повалились прямо на пол и захохотали в полный голос.

- И… в ке…почках! - сквозь смех приговаривала Светка. - Представляешь, пироги в кепочках!..

Вдоволь нахохотавшись, они решили отправиться в гости к Оле Лапиной. Надо ведь узнать, как там подружка. Оля жила через три дома от Светки. Но дом был такой же, как и у Маши – деревянный и низенький. Во дворе, гремя цепью, бегал Жук – большой чёрный пёс. Заметив девчонок, он остановился посреди двора и задумчиво посмотрел на них, предварительно пару раз гулко тявкнув. Хоть он и знал их, но порядок есть порядок – полаять было просто необходимо. Маша весело помахала Жуку рукой, а Светка решительно надавила кнопочку звонка на калитке.

- Зачем звонишь? - удивилась Маша. - Пошли, да и всё.

Светка чуть свысока посмотрела на Машу.

- А Жук?

- Дак ведь он нас знает…

- Ага, знает. А если забыл за лето? Набросится, да и порвёт тебе джинсы новые. Вот!

Маша, опасливо глядя на Жука, попятилась за спину Светки. Но в это время на крыльцо вышла Оля.

- Ой, девчонки! - радостно заверещала она и кинулась к подружкам.

Жук неторопливо и тяжеловесно побежал рядом. Подбежав к калитке, он уже не лаял, а наоборот – приветливо помахивал хвостом, будто бы извиняясь за негостеприимную встречу. А когда девчонки вошли во двор, то он и вовсе начал подпрыгивать и пытаться положить лапы на плечи Маши. Маша визжала и пряталась за Олю. Но Жук догонял её и там.

- Олька, он мне всю куртку новую уляпает! Отгони его!

Оля попыталась, было, загнать пса в конуру, но тот, подумав, что с ним играют, удвоил натиск и снова начал громко лаять. В такой ситуации подружкам пришлось срочно бежать в дом.

- Ну и глупый он у вас, - отдышавшись, пожаловалась Светка Оле. - Ты ему команду отдаёшь, а он и не слушает совсем.

- Он не глупый, - оправдывалась Оля. - Просто всё время на цепи сидит, вот ему и скучно. Тебя бы на цепь возле дома посадить, то и ты тоже на всех бы кидалась… А мне мама Барби купила. Хотите посмотреть?

- Ух, ты… Барби! - тут же позавидовала Светка, хотя у неё дома таких кукол было уже две. - Покажи!

Олина Барби оказалась одета в строгий серый костюм и к тому же была в очках. Волосы своей кукле Оля завязала сзади в пучок.

- Ой, как на Валерию Аркадьевну похожа! - удивились Маша со Светкой.

- У моих дак нет такого костюмчика, - пожаловалась Светка и начала, загибая пальцы, перечислять какие платья и костюмы были у её кукол, хотя подруги и так прекрасно всё знали. Добравшись до белого свадебного платья, Светка внезапно прекратила подсчёт и задумчиво посмотрела на Олю. - А что у неё ещё есть?

Оля с безразличным видом достала большую коробку с куклиной одеждой.

- Смотри…

Светка тут же переворошила все наряды Барби и чуть не застонала от зависти.

- У тебя тут и врачебный халат даже есть! И купальничек… И туфли красные!.. Олька, дай мне на денёк вот это… и это… - Светка шустро доставала платья из коробки, - я своим дам их поносить. Ладно?

Оля чуть замялась. Ей, судя по всему, не больно-то и хотелось расставаться с Барбиной одеждой. Но как можно отказать лучшей подруге?

- На денёк только… - неуверенно попросила она, хотя прекрасно знала, что Светка, дай бог, вернёт наряды к Новому году. Если вообще не к Восьмому марта.

- Ой, Олька, как я люблю тебя! - пищала Светка и сворачивала платья. Ей уже не терпелось бежать домой и примерять куклам обновки.

Маша чувствовала себя немножко потерянно. У неё таких кукол не было, да и вообще – она не любила играть в куклы. Ей гораздо больше нравилось просто погулять по улице или повозиться с Жоржиком. Или, забившись куда-нибудь в уголок, помечтать о чём-то несбыточном. Иногда она сочиняла себе целые истории и потом сама начинала в них верить. А ещё за это лето она пристрастилась к чтению и перечитала чуть ли не все детские книжки с большими буквами в поселковой библиотеке. Ходила туда почти каждый день, кроме вторника. По вторникам в библиотеке был выходной. Она брала там по три-четыре книги, причём основным критерием выбора являлось только одно – читала она эту книжку раньше или же нет. Она проглатывала буквально всё: сказки, стихи, рассказы. Сюжеты книжек давали ей благодатную почву для её мечтаний. Иногда она просто-напросто подставляла себя в книжную ситуацию и шла по накатанной дорожке, заходя гораздо дальше, чем это было в книге. И смотрела, что из этого получается. А куклы её не интересовали. И поэтому она не понимала эти охи и ахи, которыми обменивались Оля со Светой. И наряды кукол она не принимала всерьёз, понимая, что всё это – игра. Настоящие наряды были только у неё в журнале.

Наконец, Светка Макарова закончила выбирать платья, и они побежали домой. К себе Светка Машу не пригласила – ей не терпелось, как можно скорее, переодевать своих ненаглядных Барби.

Глава пятая, в которой

Маша хочет посадить «свой» тополь,

и наконец-то появляется Витаминка

с хомячиллом и чапчерицей

Посёлок, в котором жили подружки, носил странное и удивительное название – Весёлый. Кто придумал ему это имя – история умалчивает.

Находился Весёлый посёлок почти в черте города. Это «почти» составляло пять километров. Но сюда ходил регулярно городской автобус, была в посёлке своя школа, клуб, четыре магазина и местная администрация. И даже был небольшой кирпичный заводик. И ещё на улицах росло много-много тополей. Мама рассказывала Маше, что тополя сажали в своё время школьники. Существовала такая школьная традиция: перед экзаменами каждый выпускник должен был посадить тополь. Традиции уже было больше двадцати лет, и поэтому все улицы посёлка оказались густо засажены этими деревьями. В середине лета весь посёлок покрывался тончайшим белым, словно снег, пухом. Дядя Паша шутил, что в Весёлый посёлок зима приходит два раза в году. Поэтому-то он и Весёлый. А Маше почему-то думалось по-другому: когда-то сюда пришли люди, построили на пригорке церковь, увидели, как под солнцем заблестели купола и начали улыбаться, радуясь такой красоте. А потом между церковью и рощей построили себе дома, не желая уходить из такого хорошего места. А ещё Маша знала, где посадили свои тополя её родители. Почти возле церкви, в самом конце Маленького переулка. Переулок и действительно был очень маленьким – всего-то четыре дома. А тополя уже переросли крышу крайнего из них.

Маша решила для себя, что свой тополь она посадит рядом с папиным: тогда все их деревья будут расти в одном месте. Сначала ей думалось, что посадить дерево – это очень сложно. Но в том году дядя Паша принёс из леса пять ёлочек – совсем ещё крохотулечек. Лесные гостьи едва достигали Маше до пояса. И они за какие-то полчаса посадили все ёлочки вдоль забора своего дома. Дядя Паша копал небольшие ямки, вставлял туда деревце, притоптывал землю, а Маша поливала саженцы из лейки. За год ёлочки чуть подросли и уже достигали Машиной груди. Дядя Паша объяснил, что они растут верхушками: каждый год появляется новая вершинка, понизу которой распускается венчик из более тонких веточек. А прошлогодние ветки толстеют и набираются сил, выпуская новые ростки. Маша целое лето наблюдала за этим ростом. Всё правильно: как сказал дядя Паша, так и происходило. Сначала на верхушке появлялся небольшой коричневый кокон, а буквально через неделю он лопался, и из него стремительно вырастала новая вершинка. Сначала она резко отличалась по цвету от остальных ветвей – была гораздо светлее. Но потом всё приходило в норму, и цвет становился одинаковым.

Маша раз в неделю поливала свои ёлочки из лейки и радовалась их быстрому росту. И часто думала – кто быстрей вырастет: она или ёлки? Она подросла за год на три сантиметра, а ёлки чуть ли не на двадцать. Пользуясь простой арифметикой, она подсчитала, что саженцы перерастут её уже через два года. Но мама сказала, что если она будет есть много морковки, то вырастет раньше. Это мама, наверное, посмеялась – сколько морковки ни ешь, ёлки всё равно растут быстрее.

И вот, пришло первое сентября. С утра накрапывал мелкий, надоедливый дождь. В лужах на тротуаре плавали жёлтые и красные листья. Изредка налетавший ветер, перемешивал их и бессмысленно гонял в разные стороны. Маша в своих новых кроссовках старательно обходила все попадающиеся на пути лужи. За её спиной прочно висел ранец, а в руках она несла большой букет георгинов для Валерии Аркадьевны. Её то и дело обгоняли школьники. Некоторые из них шли с родителями. А Маша уже давно ходила в школу одна. Это сначала, первые два месяца, мама провожала её по утрам на учёбу. Но потом сказала, что она уже вполне взрослая и поэтому может ходить в школу самостоятельно. Когда Маша первый раз шла на уроки без мамы, то отчаянно трусила – а как да пройдёт мимо школы и заблудится? Но, как оказалось, в их посёлке особо блудиться было негде. Так что зря она только и расстраивалась. И вот теперь она идёт во второй класс. Проведшей почти всё лето в одиночестве, Маше не терпелось увидеться со школьными подругами. Снова окунуться в мир учёбы и весёлой суеты на переменках. И конечно, на каждом уроке узнавать что-то новое.

Неожиданно она почувствовала несильный рывок сзади за косу. Даже не оборачиваясь, Маша с уверенностью определила кто это. И действительно, её тут же обогнал Мишка Пичугин – худощавый светловолосый паренёк, сильно похожий на крылатого мальчишку с бабушкиной иконы.

- Ворон не лови! - дружелюбно посоветовал он уже издалека. - В школу опоздаешь!

- Ну, Пичугин, дак… - Маша притворно погрозила кулачком вслед удаляющемуся однокласснику.

Этот эпизод нисколько не испортил настроения. С Пичугиным всегда так: дёрнет за косу и убегает, словно боясь, что Маша его отлупит в ответ. Из-за угла дома вышли Оля со Светой. Их сопровождал Олин отец. Он был в сером костюме и при галстуке. Обе подружки шли с букетами поздних астр. Возле школы ученики выстроились по классам на торжественную линейку. Сначала говорила речь директор школы Людмила Алексеевна. Потом её сменила завуч – только Маша до сих пор не знала, как её зовут. Завуч поздравила с началом учёбы первоклашек. И только тут Маша вдруг ясно осознала, что они теперь не самые младшие в школе. Она с интересом рассматривала первоклассников и удивлялась их чуть испуганному и взъерошенному виду. Больше всего они сейчас напоминали нахохлившихся воробьёв. Неужели и они год назад выглядели такими же? Завуч пригласила к себе двоих десятиклассников – парня и девчонку, которые поздравили первоклашек с началом новой жизни и вручили каждому по авторучке. В том году, Маша помнила, им дарили по коробке цветных карандашей. Этот набор у Маши сохранился и до сей поры – на память. Наконец, торжественная линейка завершилась, и ученики под руководством классных руководителей пошли в классы.

В этот день в Машином втором «б» было всего два урока. Все подоконники были завалены цветами для Валерии Аркадьевны. Наверное, поэтому учительница часто и много улыбалась. Да ещё в их классе появились два новых ученика: полный, краснощёкий Дима Петров и Вита Максимова – рыженькая, малюсенькая и худенькая. На переменке девчонки обступили Виту. Раньше, оказывается, она жила в городе и ходила сразу в две школы: обычную и спортивную.

- Не похожа ты на спортсменку, - очень уверенно заявила Анжела Кап – самая крупная девочка класса, - тебе даже гирю не поднять будет!

- А зачем мне гири? - пожала плечами Вита. - В спортивной гимнастике тяжести не таскают, - и тут же неожиданно для всех, прогнувшись самым невероятным образом назад, взмахнула руками и, достав кончиками пальцев до пола, перевернулась. Только мелькнули в воздухе ноги, совершив красиво очерченный круг.

У девчонок от изумления приоткрылись рты. Анжела недоверчиво пощупала руку новенькой.

- А ты и на бревне можешь? - ей всё ещё не верилось, что такая пигалица может так уверенно пройтись колесом.

- Могу, - кивнула в ответ Вита. - И ещё через коня прыгать, и на брусьях, и на перекладине. Нас там всему учат. Я уже и на соревнованиях была.

Девчонки тут же забросали её вопросами: как давно она занимается?.. интересно ли бывает на соревнованиях?.. где можно записаться в такую школу и что для этого нужно?

А после уроков как-то так вышло, что Маша и Вита пошли домой вместе: оказывается, новенькая жила всего через четыре дома от Маши. Но вот получилось, что Маша её ни разу ещё не видела, хотя Витаминка – как сразу окрестили Виту Максимову девчонки – переехала в посёлок почти месяц назад.

- А я тебе могу папин тополь показать, - предложила Маша новой подружке. - И ещё церковь, из которой Бога выгнали. Только это наш со Светкой секрет. Ты никому не скажешь?

- Не скажу! - пообещала Вита.

Оставив дома ранец, Маша вышла на улицу с двумя самыми большими яблоками, какие ей только удалось найти на веранде. За ней увязался, было, Жоржик, но Маша быстро захлопнула калитку перед его носом. Кот тут же мягко запрыгнул на забор и даже прошёл по нему несколько метров. Но дальше идти раздумал и, пристроившись поудобнее на столбике, начал с самым серьёзным видом вылизывать лапу.

- Это твой кот? - спросила Вита.

- Ага. Его Жорж Дюруа звать. Его так дядя Паша назвал. А почему – и сам не помнит.

- А у меня дома черепаха и хомячок есть, - не осталась в долгу Вита. - Хомяка звать Кузька, а черепаху – Виолетта. Почти как меня. Смешно, да?

- Ты мне их покажешь? - Маша ещё никогда не видела настоящих черепах.

- Ну! Сейчас и посмотрим. Только надо им яблока оставить немножко.

Витаминка жила на той же улице, только чуть дальше. Дом был такой же, как и у Маши, но вокруг него не было яблонь. Зато в огороде имелось много грядок, и стояла настоящая, крытая стеклом, теплица. Да ещё в самом углу у сарая всё заросло кустами малины. Девчонки сразу прошли в дом.

- Это моя комната! - похвастала Вита, показывая Маше небольшую тесную каморку с одним окном и с боком печи, вместо одной из стен.

Там только и хватило места для кровати и письменного стола. Да ещё прямо над столом красовались три почётные грамоты. В углу рядом с кроватью стояла большая клетка, разделённая на две половины. В одной копошилась большая рыжая мышь, а другая казалась пустой, если не считать перевёрнутой кверху дном тарелки. Дно клетки было выстлано свежей травой.

- Кузька!.. - Вита присела перед клеткой и открыла дверцу. - Как ты тут без меня?

Мышь, которая оказалась уже хомяком, шустро полезла в раскрытые Витаминкины ладошки.

- У-у, хомячилло! - обрадовано приговаривала Вита и слегка щекотала пальчиком жёсткую шерсть хомяка за ухом. - На, Маш, подержи. Не урони только.

Маша неуверенно приняла в ладошки животное. Что с ним делать, на что он способен – она ещё не знала. А как да укусит?! Кузька оказался неожиданно горячим. Его шерсть была гораздо жёстче, чем у Жоржика. Он сразу уютно устроился на подставленных ему ладонях и начал смешно поводить по сторонам остроносой усатой мордочкой.

- Вот и чапчерица! - Вита уже открывала вторую дверцу в клетке.

- Кто? - удивилась Маша.

- Ну, черепаха то есть… Виолетта. Когда мы в деревню к бабушке приехали, то она никак не могла запомнить, что это – черепаха. Так всё и говорила – чапчерица, да чапчерица. Теперь и мы все так говорим…

Между тем, тарелка, мирно лежащая до сей поры в клетке, вдруг высунула из-под себя лапки и полезла в угол.

- Ой-ёй! - Маша от неожиданности чуть не выронила из рук хомяка.

А Вита, просунув руки в клетку, тащила Виолетту к выходу. Вынув черепаху, она водрузила её на стол. Тут Маша рассмотрела и маленькую коричневую голову, и лапки, торчащие из-под панциря, и чёрные смородинки черепашьих глаз. Недолго понаблюдав за тем, как Виолетта упорно лезла куда-то по столу, она пожаловалась Вите:

- Грустная она какая-то… Может, ты не кормишь её?

- Нет, она просто спала сейчас. Ещё не проснулась. Давай, им яблока в клетку откусим. Только маленькими кусочками надо… Да и побежим церковь смотреть!

Глава шестая. В ней Витаминка проявляет

смелость, а Маша сообразительность

Через десять минут девчонки уже стояли под тополем, посаженным Машиным отцом и во все глаза смотрели на церковь. Красивая белая штукатурка в нескольких местах осыпалась, и там виднелись большие красные кирпичи. Невысокие входные двери были заколочены крест-накрест досками и ещё закрыты на замок. Один угол здания был немного разрушен, и оттого церковь казалась присевшей на бок.

- Здесь Бог жил… - отчего-то шёпотом, произнесла Маша. - Только его отсюда выгнали. Давно ещё.

- А у нас в городе в церкви живёт поп. Он большой и у него крест на пузе! Крест тоже большой, - Вита немного осмелела и говорила уже нормальным голосом. - Мы Ваську туда крестить ходили. Васька – это братик мой маленький. Он в садике сейчас. Так поп его прямо в ванночку с водой совал, хоть Васька и не грязный совсем был. А потом тётя Катя его по церкви на руках таскала, а батюшка пел чего-то.

У Маши от удивления приоткрылся рот.

- Ничего не поняла. Братика там у тебя мыли, что ли? Как в бане? И чей батюшка таскал кого-то?

- Нет. Ваську там просто искупали. Так надо делать, чтобы окрестить. А батюшка – это и есть поп. Только его попом называть нельзя, а то вдруг, да обидится. И петь не станет. А то ещё и крестом наподдаст… - Вита даже улыбнулась, видимо, представив себе, как поп гоняется с крестом по церкви за людьми.

- И чего он пел? - Маша всё больше и больше запутывалась. - Он певец?

- Я такой песни раньше не слышала, - просветила подругу Вита. - У него вообще – такой голос толстый… и музыки не было.

- Ну, значит, он был пьяный! - сделала вывод Маша. - У нас сосед дядя Саша есть. Так он, как пьяный сделается, то всегда песни поёт. Верней – песню. Про тигров. Ап!.. И тигры у ног моих сели! А дальше он слов не знает. Но я бы послушала, чего там дальше с тиграми-то стало.

- Точно! - хлопнула себя по лбу Вита. - Он потом всем вина давал пить из ложечки. И мне с Васькой тоже. А до нас он тоже кого-то крестил. Вот пьяный, наверное, и был.

- Врёшь! - ахнула Маша. - Тебе твои родители разрешили вино пить?!

- Да я лизнула ложечку только, - смутилась Вита. - Оно сладкое такое. Это специальное вино – церковное. Так его и маленьким тоже можно пить.

- Как у вас в городе всё интересно… - даже позавидовала Маша. - А я вот в церкви не была ни разу…

- Ну так пошли! - не стала откладывать дела в долгий ящик Вита. - Прямо сейчас и сходим, - и она махнула рукой в направлении церкви.

- Да ты что… я боюсь!

- Пошли, давай! Чего бояться? Там интересно!

Путаясь в высокой пожухлой траве, девчонки осторожно приблизились к церкви. Маша передвигалась с явной опаской за своей более смелой городской подругой. Церковь её давно уже притягивала, словно магнитом, но Оля со Светкой тоже отчаянно трусили подходить к ней, и поэтому подружки рассматривали её только издали. А вот Витаминка сразу взяла и пошла. И ничего не испугалась. Вблизи церковь оказалась значительно старей: все стены покрывали – будто морщины – трещины. Низы стен отсырели, на них вырос зеленоватый мох, и всё вокруг заросло крапивой. Под ногами валялись какие-то обломки досок и кирпичей, и вообще: было много мусора. Подружки обошли здание со всех сторон. Везде картина была примерно одинаковой, только с одного бока имелось разбитое окошко, в котором не было железных прутков, тогда как на остальных окнах – были. Да ещё на небольшой крыше главного входа выросли две маленькие пока берёзки.

- Ничего себе! - удивилась Маша. - Ты видела, чтобы деревья на крыше росли?

- Ещё нет, - призналась Витаминка. - Во, а давай внутрь заберёмся?

- Ты что! - перепугалась Маша. - Зачем? Да и как тут забраться?

- Сама только что говорила, что в церковь хочешь, а сама и боишься! - презрительно дёрнула плечиком Вита. - А залезем просто – вон в траве лесенка валяется. Как раз до окна хватит.

Маша испуганно посмотрела на узенькое окошко.

- А мы туда влезем?

- Главное, чтобы голова прошла, - с видом знатока пояснила Вита. - Потом и вся залезешь.

- Тебе-то хорошо, - загоревала Маша, - ты гимнастикой занимаешься. В любую щель заберёшься…

- Полезем или нет? - прервала поток Машиных жалоб Витаминка.

- Полезем…

Они выпутали из крапивы полусгнившую лестницу и с трудом водрузили её к окну.

- Чур, я первая! - тут же сказала Вита.

Маша не стала спорить – что ж, первая, так первая. Лезь, пожалуйста! На лестнице не хватало нескольких ступенек, но оставшиеся Витаминкин вес выдерживали. Гнулись, скрипели, но держали. Забравшись к окну, Вита заглянула внутрь.

- Лезь сюда! - прокричала она Маше. - Тут на руках нужно повиснуть, чтобы на пол спрыгнуть!

После этих слов Витаминка шустро, словно белка, исчезла в окне. Маша, вздохнув, полезла следом. Заглянув в окно, она сначала ничего не увидела. Но когда глаза постепенно привыкли к полумраку, царившему в церкви, Маша в первую очередь разглядела Витаминку, машущую ей снизу рукой.

- Прыгай, тут невысоко!

На самом деле окно, снизу выглядевшее совсем небольшим, вблизи оказалось вполне нормального размера. Маша зацепилась руками за скос подоконника, разжала пальцы и, пролетев около метра, оказалась на полу церкви. Тут же к ней подскочила Витаминка и ободряюще взяла за руку. Первым делом девчонки огляделись. Всюду вдоль стен стояли большие стеллажи, заросшие пылью и паутиной. В дальнем углу виднелась ещё одна дверь, на которой висел большой замок. На одной из стен, за грубо сколоченным стеллажом, угадывалась нарисованная зачем-то фигура. И ещё несколько каменных ступенек вели вниз, к входной двери. В церкви было очень холодно.

- А зачем тут полки-то наколочены? - удивилась Витаминка. - У нас в городе никаких полок не было. И везде свечки горели.

Маша ненадолго задумалась, припоминая всё то, что рассказывала ей о церкви бабушка.

- Да, вроде, тут в войну склад какой-то был, что ли... Вот полки и сделали.

- И они до сих пор здесь стоят? - Вита недоверчиво ткнула пальцем брус одного из стеллажей. - Пошли, ещё чего-нибудь посмотрим.

Они обошли церковь, но кроме всё тех же стеллажей и запертой двери ничего не обнаружили. Да ещё рядом с дверью стоял большой стол.

- Ничего интересного! - сделала вывод Витаминка. - Полезли назад.

Маша с радостью согласилась. Она всё искоса поглядывала на большую нарисованную фигуру на одной из стен, полузакрытую полками. В ней за толстым слоем пыли угадывалась женщина. Куда бы Маша ни пошла, ей всё казалось, что женщина смотрит прямо на неё. Девчонки подобрались к окну.

- А назад-то как полезем? - спросила Маша. - Тут же высоко.

Вита огляделась вокруг. Но не обнаружила ничего, что можно было бы использовать в качестве подставки.

- Надо мне тебе на плечи встать, - придумала она. - Тогда я залезу и тебе руку подам.

Маше стало до слёз жалко свою новую курточку. Тогда она решила её снять. Сразу же стало холоднее. Витаминка вскарабкалась ей на плечи и, держась руками за стенку, начала выпрямляться.

- Ты тоже поднимайся…

Маша встала в полный рост.

- Достала?

- Ага… - пропыхтела сверху Витаминка. - Только тут зацепиться не за что. У меня пальцы соскальзывают.

- Попробуй подпрыгнуть, - посоветовала Маша.

Витаминка несколько раз подпрыгнула.

- Всё равно не могу, - пожаловалась она. - Тут на окошке наклон, и стена сильно толстая. Повыше бы чуть-чуть…

У Маши от страха затряслись колени. Вот тебе и раз – слазали в церковь! Теперь им отсюда в жизни не выбраться… Витаминка, цепляясь руками за Машину шею, слезла с неё и встала рядом. Чуть испуганно посмотрела ей в глаза.

- Не знаю теперь, как и вылезем…

Маша с тоской взглянула на высокое окно.

- Может, попробуем двери вышибить? - неуверенно предположила она.

- Пойдём, попробуем…

Они прошли к выходу и спустились по ступенькам вниз. Поторкались в дверь плечиками. Но дверь даже не шелохнулась. Тем более, возле неё было так темно, что девчонки тут же оттуда сбежали.

- Может, покричать? - внесла дельное предложение Витаминка. - Кто-нибудь услышит и поможет.

- Давай…

Они разом закричали. Сразу со всех сторон на них неожиданно обрушился их же крик. Он бил по подружкам отовсюду: слева, справа, сверху и даже, казалось, снизу.

- Ой!.. - Маша взметнула кверху ладошки и, прижав ими уши, испуганно присела.

Рядом уже точно так же сидела Витаминка. Прошло не меньше полминуты, а отголоски их крика всё ещё гуляли где-то в вышине, возле купола. Да откуда-то сверху сорвались и вылетели в окно два голубя.

- Не будем больше кричать, - прошептала Маша.

- Не будем…

Они всё так же сидели на корточках и испуганно смотрели на женщину, которая была нарисована на стене.

- Скоро темно будет, - вздохнула Витаминка, - а мы ещё не вылезли…

- Мы… умрём? - дрогнувшим голосом спросила Маша. Она уже собиралась заплакать.

- Нет уж, дудки! - возразила Вита. - Мне завтра на тренировку ехать. Мы к соревнованиям готовимся.

- А что тогда делать? Может, опять попрыгать?

- Нет, я всё равно не допрыгиваю. Надо попробовать полку двинуть.

- Да ты что!.. - охнула Маша. - Она такая огромная…

- Ты хочешь здесь ночевать? - лаконично поинтересовалась Витаминка.

Девчонки подошли к стеллажу и попробовали в него упереться. Тот даже не шелохнулся. Маша села на нижнюю полку, и слёзы помимо её воли медленно покатились по щекам. Ну, всё. Теперь они здесь умрут, и она больше никогда не увидит маму, бабушку, дядю Пашу, Жоржика… Не пойдёт больше в школу или гулять. Как глупо всё получилось. Их, конечно, будут искать, но только к вечеру. Сначала мама сходит к Светке и Оле, а потом начнут смотреть на улице. Или в роще. А в церковь никто даже и не попытается заглянуть. Потому что в неё никто никогда не заглядывал. К ночи их, наверное, будет искать уже весь посёлок. А утром приедет милиция из города. С собаками. Как в том году, когда искали какого-то шестиклассника, который просто удрал от родителей в Москву…

Витаминка присела рядом и взяла Машу за руку.

- Мы всё равно что-нибудь придумаем!

- Ага. Поживём здесь годик, вырастем, тогда ты и до окошка допрыгнешь, - мрачно пошутила Маша.

- А как мы вырастем? - не приняла Машиной шутки Витаминка. - Когда мы и есть ничего не будем?

- Мы голубей станем ловить, - продолжала фантазировать Маша. - Или Зоя Фёдоровна будет нам кофе с булочками из школы носить.

- Кто это?

- Повариха из столовой. Она на большой перемене с тележкой в класс приходит и кормит нас.

- А-а…

Некоторое время посидели молча. Маша снова покосилась на фигуру женщины. Теперь ей показалось, что она смотрит куда-то в угол, в сторону непонятной двери на замке. Может, помочь хочет?

- Во, Вита, а пойдём замок на маленькой двери подёргаем? - тут же пришла ей в голову мысль. - Вдруг, да совсем плохой – возьмёт и отвалится?

- А чего может быть за той дверью? - вяло поинтересовалась Витаминка.

- Не знаю… - Маша встала со стеллажа и пошла к двери. - Может, там поп жил?

- Батюшка, - автоматически поправила Вита.

- Ну да… Только подёргать всё равно надо.

Но замок оказался на удивление крепким. Сколько девчонки не дёргали и не шатали его, тот никак не поддавался.

- И чего делать будем? - спросила Витаминка и со злости пнула доску низкого приземистого стола, стоящего рядом с дверью.

Край доски неожиданно подпрыгнул, и она, сухо треснув, встала торчком.

- Совсем гвозди ржавые, - поняла Маша. - А если стол попробовать к окну подтащить?

Они тут же упёрлись в стол, но тот оказался слишком тяжёлым и только едва пошевелился. Девчонки растерянно посмотрели друг на друга. Неожиданно Маше пришла в голову новая мысль.

- А если доски поотрывать, то стол легче станет. Смотри, гвозди ржавые, доски сами лезут.

Они тут же приступили к работе. Две крайние доски оторвались довольно легко, а остальные были прибиты более прочно.

- Давай, доской их подцеплять, - пропыхтела Витаминка.

Дело пошло веселее, и скоро они оторвали все доски со столешницы. Стол, действительно, сделался гораздо легче, и подружки, хоть и с огромным трудом, но сумели дотащить его до окна, несмотря на то, что он упирался и отчаянно скрипел ножками по каменному полу. Потом они быстренько стаскали и положили на место доски.

- Ну, вот, вроде, и всё! - обрадовалась Витаминка. - Сейчас вылезем!

Девчонки залезли на стол, и Маша довольно легко подсадила Витаминку. Та протиснулась в окно и уже сверху подала руку Маше. Потом они мигом слетели по лестнице вниз. На улице уже сгущались ранние сентябрьские сумерки. По Весёлому посёлку вовсю гулял ветер. Он тревожно раскачивал верхушки тополей и странно гудел где-то вверху возле купола церкви. Высоко в небе быстро летели серые мутные тучи.

- Как ты догадалась замок-то идти дёргать? - поинтересовалась Витаминка.

- Да мне тётенька со стены – что ли? – помогла… - чуть смутилась Маша. - Показалось, что она в тот угол смотрит…

- Ничего себе! - присвистнула Вита. - Повезло! Ой, а ты чумазая вся… И одежда грязная.

- Если я такая домой завалюсь, то мама ужасно расстроится. Неделя только, как курточку ношу.

- Ну и пойдём ко мне. Почистимся, - тут же предложила Витаминка. - У меня родители ничего не скажут.

Взявшись за руки и всё ещё украдкой оборачиваясь на церковь, девчонки припустили к дому Виты.

Глава седьмая, в которой

Маша становится Ромашкой

и совершает взрослый поступок

Маше снова не спалось. Из-за холодных ночей она давно перебралась спать с веранды в дом. Их с бабушкой Ниной кровати стояли почти рядом – за печкой. От большой комнаты этот закуток отделяли огромный старинный комод и лёгкая ситцевая занавеска в сиреневых мелких цветочках. На комоде высилось, чуть ли не до потолка, трёхстворчатое зеркало. Мама с дядей Пашей ночевали в своей комнате. Дверь туда имела несколько стеклянных небольших окошек. Маша отодвинула рукой занавеску и посмотрела на часы, стоящие в серванте. На табло весело мигали зелёные циферки: ноль пять и тридцать. Половина шестого. Маша вздохнула и повернулась на бок. Жоржик, лежащий рядом, тут же вытянулся на боку и запустил когти в одеяло. Недолго поперебирав лапами, когтя при этом пододеяльник, он встал и начал обнюхивать Машину щёку, тычась в неё мокрым носом и щекоча усами.

- Да иди ты! - хихикнула Маша и, почесав щёку, спихнула кота на пол.

Жорж Дюруа, вытянув передние лапы, прильнул грудью к половику, смешно выставив кверху зад и хвост. После чего потянулся, зевнул, широко открыв пасть, и побежал в кухню, где у него стояло блюдечко с едой.

Машина кровать стояла рядом с окном. В узенькую щёлку между занавесками был виден двор. Ровный штабель брёвен возле сарая и две яблони. На самых верхушках яблонь ещё красовались по десятку крупных красных яблок. Дождя не было, но утро выдалось сереньким. Маша снова вспомнила приключение, случившееся с ними две недели назад. Когда они с Витаминкой залезли в церковь и еле оттуда выбрались. Потом Маша осторожно выпытала у бабушки всё, что та знала о поселковой церкви. Оказалось, что у церкви имелось даже своё название: Рождественская. Вот потому-то главной иконой там и являлось то изображение женщины на стене. Это была Богородица и она родила Бога. Хоть люди в чёрных куртках и сожгли все иконы, стену с изображением они ломать не стали и даже не закрасили её. Наверное, просто не успели. А потом, когда из церкви сделали склад, то у нового начальства тоже не дошли руки до Богородицы. Тем более что когда сколотили полки и завалили их складским имуществом, то её и вовсе не было видно. А в военные годы возле церкви стоял часовой с ружьём. И ещё туда всё время приезжали грузовики. А после войны двери заколотили и с тех пор никто в церковь и не заходил.

Сейчас Маша думала о нарисованной Богородице. Выходит, что она помогла попавшим в беду девчонкам. Маше просто почудилось, что женщина смотрит в угол, а там и было спасение. Интересно. А если бы им не удалось подтащить к окну стол, то что было бы? Они бы так в церкви и остались? Бр-р, ужас просто! О своём приключении девчонки никому не сказали. Слава Богу, что хоть одежду сумели вычистить до прихода родителей. И с тех пор Маша с Витаминкой стали неразлучны: в школу и из школы ходили вместе, и на переменках тоже о чём-то загадочно шушукались. Светка Макарова даже обижаться на Машу стала: как же – бросила лучшую подругу! Поэтому им приходилось иногда после школы брать с собой гулять и Светку. Они ходили к роще, а о церкви при Светке даже не заикались – Макарова такая болтушка, что мигом всем расскажет о том, как Ромашка и Витаминка чуть не померли в церкви. Ромашкой Машу окрестила Витаминка. Как только узнала, что фамилия у неё – Романова, тут же и придумала это прозвище. Романова Машка – Ромашка. Маша улыбнулась: что ж, не самое плохое прозвище! Анжелу Кап, например, в их классе прозвали Бабой. Потому что она самая большая и вся такая угловатая. Но в глаза её так никто не называет, даже мальчишки. Иначе – побьёт. А Пичугина она однажды посадила под парту и не выпускала его оттуда всю перемену. И смех и грех! (Это так часто бабушка Нина говорит, когда услышит что-нибудь смешное. Ну, и Маше это выражение тоже понравилось). Ещё бабушка может сказать про кого-нибудь: наказание Божье. Хотя почему – этого Маша не понимала. Она мысленно повертела это выражение и так и эдак, но всё равно ничего не придумала. Это можно понимать, как будто кого-то Бог наказывает или наоборот – наказывают Бога. Хотя, кто может наказать Бога, было уяснить и вовсе трудно. Скорее всего, его наказывала в детстве мама, которая была нарисована в церкви. Но за что? Бабушка говорит, что Бог добрый… Да, взрослые часто говорят так запутанно… Валерия Аркадьевна, к примеру, иногда может после окончания урока сказать: «Все в сад!» А вот никакого сада возле школы и нет. Зачем она так тогда говорит?..

Вернулся Жоржик и с ходу запрыгнул на одеяло. Лизнул шероховатым горячим языком Машину руку и гордо улёгся рядом. Ну, подлиза! Маша автоматически начала почёсывать его за ухом. Кот принялся вертеть большой круглой головой, стараясь подставить разные места для чесания. А затем и вовсе развалился на спине, выкатив кверху пузо – чеши, мол! Маша осторожно пощекотала Жоржику живот. Кот буквально запел от счастья, того и гляди – в пляс сейчас пустится! Машины мысли постепенно приняли иное направление. Она вспомнила, что вчера после уроков показала Витаминке своё главное сокровище – модный журнал. Вита довольно равнодушно пролистала его, но на фотографии девчонки со скейтом остановилась.

- Слушай, Ромашка… если тебе косы остричь, то вас и не различить будет. Как двойняшки!

- Я и сама давно уж заметила. Тут даже про неё написано что-то внизу. Только я таких букв не знаю.

- Это, наверное, по-английски, - решила Витаминка. - Я могу девчонке знакомой показать – она в школе с английским уклоном учится. Вот и прочитает.

- Хорошо бы… А откуда ты такую девчонку знаешь?

- В спортшколе занимаемся вместе. Ну, так я беру журнал?

…Вчера была суббота. Значит, сегодня воскресенье. А тренировка у Виты только завтра. И кончается она поздно. Выходит, что журнал попадёт к ней в руки не раньше вторника. Придётся ждать…

Маша вздохнула и повернулась на спину. Витаминка тоже сказала, что без кос ей будет лучше. Взяв в руку прядь волос, Маша подняла их кверху и посмотрела через волосы на просвет окна. Кос, почему-то, совсем не было жалко. Да, по правде сказать, и поднадоели они уже изрядно. И как мама этого не понимает? Взрослые вообще много чего не понимают. Такие… «небольшие», что ли, взрослые. Как вот, например, мама или дядя Паша. А «большие» взрослые, такие как бабушка – то есть старенькие – соображают гораздо лучше в детских вопросах. Маша с бабушкой Ниной давно уже нашли общий язык и иногда даже подсмеиваются над мамой, когда она упрётся на чём-то своём. Бабушке всё равно: будут у Маши косы или нет. Она даже сказала, что чем короче волосы, тем голове легче будет. И возни меньше. Хорошо было бы, если б бабушка сумела поддержать Машу и попробовала уговорить маму сводить её в парикмахерскую. Да, неплохо было бы… Маша снова вздохнула. Вот Витаминке хорошо: у неё короткая причёска, потому что на гимнастике длинные волосы только мешают. А может, и ей тоже на гимнастику записаться? Тогда можно будет сразу и постричься. От неожиданности Маша даже села в кровати. Конечно! Как она раньше-то не додумалась! От внезапно найденного решения даже слегка перехватило дыхание, а сердце застучало радостно и сильно. Вот и выход! От избытка чувств девочка даже подёргала за ухо Жоржика. Тот, вроде, был не против и снова замурлыкал. Внезапно Маша увидела на подоконнике большие ножницы. Вчера вечером бабушка выстригала лоскутки для одеяла из старой одежды, да так и оставила ножницы в комнатке.

«А что, если… - Машина мысль заработала быстро и чётко. - Если взять, да и отхватить косы самой? Вот прямо сейчас, взять, да и отхватить?!»

Быстро, боясь передумать, Ромашка слезла с кровати и взяла ножницы. Они были большими и холодными. Жоржик лениво посматривал на неё с одеяла и даже, казалось, подмигивал. Отодвинув занавеску, Маша вышла в комнату и остановилась перед трельяжем. Глубоко вздохнула, взяла в одну руку косу и щёлкнула ножницами. Но ножницы, сжавшись совсем немного, остановились, словно не желая участвовать в таком проступке. Маша надавила сильнее. Ножницы медленно, неохотно, подались ещё чуть-чуть. Тогда, раззадорившись, Маша начала давить и давить на ручки. Через минуту одна коса уже лежала на полу. Маша смело приступила к следующей. Эта коса уже так долго не сопротивлялась. Покончив со стрижкой, девочка посмотрела на себя в зеркало. Волосы, раньше стянутые к затылку, теперь свободно падали на стороны и шевелились от любого движения. Озорно встряхнув головой, отчего волосы взлетели вверх мягкой волной, Маша победно улыбнулась. Положила ножницы на место и туда же на подоконник сложила всё ещё заплетённые косы. Потом снова залезла под одеяло и тут же уснула.

Глава восьмая. Мама сердится,

бабушка молчит, а Витаминка

достаёт «шпионский» фотоаппарат

и становится парикмахером

Что было потом – лучше не вспоминать. Увидев утром остриженную голову дочери, мама схватилась за сердце и молча опустилась на стул. Посидев так с минуту, она пришла в себя, открыла рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не сказала. Потом безнадёжно махнула рукой в сторону нахохлившейся, готовой к отпору, дочери и тихо заплакала.

Лучше бы она начала кричать. Но к тихим, беспомощным слезам матери, Маша не была готова. Она стояла растерянная и переводила недоумевающий взгляд с плачущей мамы на хлопотавшую возле плиты бабушку, тоже непривычно молчаливую. Один только дядя Паша, невозмутимо дымивший папироской возле порога, решился что-то сказать.

- Эка невидаль – девчонка косы состригла! Невелика и потеря.

Но его утешающая фраза так и повисла в общем молчании. Мама продолжала тихо плакать, безвольно держа Машины косы на коленях. Из-под кровати вылез Жорж Дюруа, потянулся и, заметив болтающийся конец косы, свисающий почти до пола, начал тут же с ним играть.

Так и тянулся этот день – ни шатко, ни валко. Мама упорно молчала и, казалось, вообще Машу не видела – словно её и не было. И даже когда Маша одевалась, чтобы сходить в гости к Витаминке, она ничего у неё не спросила. Подавленная, с низко опущенной головой, девочка вышла из дома.

На улице хозяйничал ветер. Он властно пригибал к земле длинные ветви стоящей у соседнего дома берёзы с жалкими остатками листьев. И тут же, словно только этого и ждал, он, ветер, распушил короткие теперь уже Машины волосы. Кинул в лицо пригоршню холодной мороси и полетел дальше. Против воли Маша улыбнулась: это было похоже на то, что ветер с ней поздоровался. Словно какой-нибудь знакомый пёс – лизнёт руку при встрече и побежит себе по своим делам. В небе не было заметно ни одного просвета – сплошные серые краски. Такой же серой и бесприютной была и земля под ногами.

Осторожно обходя лужи, Маша медленно шла к подружке. Подумала, что лужи похожи на кусочки неба, поселившиеся на земле. Только по небу не плавали жёлтые и красные листья. Ёлочки возле забора стояли чуть взъерошенные и даже как бы немного испуганные. В их хвое тоже запутались берёзовые и тополиные листья. И ещё между острыми стрелами веточек было натянуто много-много мелких сеточек паутины. Паутинки с капельками влаги на тонких ниточках дрожали под ветром, но не обрывались. В низко надвинутом на глаза капюшоне, Ромашка, чуть пригнувшись вперёд и тем самым преодолевая сопротивление ветра, шла дальше. Стоило ей выйти на перекрёсток двух улочек, как ветер тут же набросился на неё, казалось, со всех сторон. Девочка побыстрее пробежала продуваемый перекрёсток и уже через минуту была возле дома подружки. Странно, но в такую погоду на грядках копался отец Виты – дядя Денис. Что-то весело напевая, он, не обращая внимания на ветер и сырость, перекапывал гряду. Маша уже знала, что дядя Денис был, как и её папа, военным. Но служил он в каком-то «ящике», про который даже Витаминка ничего не знала. Просто она однажды подслушала разговор родителей, когда папа жаловался маме, что им в их «ящике» совсем перестали платить. Подружки попробовали представить себе этот «ящик», но так и не смогли. И решили, что это какой-нибудь склад, который Витаминкин папа и охраняет. Хотя, как утверждала Вита, её папа был так же и инженером-электронщиком. Это дополнение вконец их запутало, и они эту тему больше не затрагивали.

- Вот так раз! Ромашка пришла! - улыбнулся дядя Денис и, воткнув лопату в грядку, подошёл к забору и открыл калитку.

Подхватив Машу под мышки, поднял высоко кверху и тут же поставил назад. Отец Виты был большим сильным человеком с густым голосом. От него так и веяло какой-то былинной мощью. Он даже немного напоминал Алёшу Поповича с картины Васнецова «Три богатыря». Репродукция этой картины висела у Витаминки на стене в кухне.

- Ну, беги, беги к Вите. А то она совсем черепаху заездит, - хохотнул он. - Пытается научить хомяка ездить на чапчерице. Иди, спасай бедных животных!

Витаминка, в отличие от Светки, в своё время не заметившей новой Машиной одежды, моментально углядела изменения произошедшие с подругой.

- Ух, ты! Разрешили в парикмахерскую сходить? Сколько взяли? А мама долго сопротивлялась? - тут же забросала она вопросами Машу.

Та глубоко вздохнула, взяла на руки хомяка и, почёсывая его за ухом, призналась:

- Да и не разрешали мне вовсе. Я сама косы отхватила… Ножницами.

- Да ты что?! - глаза у Витаминки округлились и сделались похожи на кошачьи. Она даже поднесла ладошки к щекам, как это иногда делала Машина бабушка при сильном удивлении. - И чего теперь?

- Мама плачет, а бабушка дуется. Один только дядя Паша хорохорится, да Жоржик косу по полу таскает. И не разговаривает со мной совсем.

- Кто не разговаривает? Жоржик?! - глаза Витаминки, хоть это и казалось невозможным, стали ещё круглее и больше.

Маша впервые, пожалуй, за весь день засмеялась.

- Не Жоржик, конечно! Мама не разговаривает. А Жоржику что? Ему только в радость.

- Дела!.. - присвистнула Витаминка. - Во, а давай, я у папы фотик возьму, и мы тебя щёлкнем с новой причёской. А потом сравним фотографию с той, что в журнале.

- Так ведь долго это, - засомневалась Маша. - Ведь плёнку нужно отнести в салон, да напечатать. Нам в тот раз три дня фотку делали.

- Ничего не долго, - успокоила Машу Витаминка. - У папы – «Полароид». Это такой специальный фотоаппарат. Он сразу же фотографии из себя выдвигает.

- Ничего себе! - не поверила Маша. - Хитрый какой фотоаппарат. Шпионский, наверное.

- Скажешь тоже – шпионский! Их сейчас в любом магазине полно. Только к нему бумагу специальную покупать надо.

Витаминка убежала к отцу, а Маша снова оглядела себя в зеркало. С новой причёской она сильно изменилась. Построжел взгляд, чуть заострился нос, и вообще: казалось, что она немного даже повзрослела.

«Ну и пусть мама обижается! - подумала девочка. - Зато, вон, какая я теперь стала… цаца!»

Витаминка принесла фотоаппарат. Немного полюбовавшись чудом заграничной техники, подружки приступили к делу. Маша, за неимением Жоржика, с которым она хотела видеть себя на фотографии, взяла на руки Виолетту. Черепаха, вроде, не возражала. Ей, наверное, тоже хотелось попасть на фото. Витаминка навела на Машу фотоаппарат и нажала на кнопочку. Тут же ярко вспыхнуло, щёлкнуло и негромко зажужжало. Из аппарата начал медленно выезжать снимок. Девчонки с интересом рассмотрели его. С новой причёской Ромашка, действительно, изменилась. Стала как-то взрослее, что ли. Но сравнить фотографию было пока не с чем, потому что журнал всё ещё был у Витаминкиной подруги.

- Зато Мишка Пичугин теперь меня за косу не дёрнет! - сказала Маша, поглядывая на фото.

- Ой, а у тебя сзади неровно получилось, - сообщила Витаминка, разглядывая Машу со всех сторон. - Как будто лесенки такие.

- А мне не видно…

- Давай, я подровняю чуть-чуть. Хочешь?

Маша засомневалась. С сомнением посмотрела на подружку.

- Ты умеешь?

- Ой, делов-то! - храбрилась Вита. - Что, я безрукая, что ли?

- Ну, давай…

Витаминка быстро принесла мамин фартук и обвязала его вокруг Машиной шеи. Потом сбегала за расчёской, ножницами и кастрюлей с водой.

- А вода зачем? - испугалась Маша. - Пить, что ли?

Витаминка засмеялась.

- Ты в парикмахерской ни разу не была?

- Нет…

- Это надо волосы намочить. Чтоб ровнее получилось. А то они у тебя пушистые больно.

- Ну, тогда стриги!

Вита достаточно бодро приступила к стрижке. От усердия она даже высунула кончик языка и громко сопела над Машиным ухом.

- Ну, как? - то и дело спрашивала Маша. - Скоро?

- Да не мешай ты! - шипела на подружку Витаминка. - Я бы и сама побыстрее хотела. Только ножницы сильно тугие.

Минут через десять дело было закончено.

- Всё! - радостно пропыхтела Витаминка. - Теперь – как в аптеке!

- Почему – в аптеке? - не поняла Маша.

- Ну, это папа у меня так говорит. Когда всё нормально.

- Да? - Маша уже вертелась перед зеркалом, сильно выворачивая шею, чтобы посмотреть, что у неё теперь творится сзади. - Чего-то шее холодно, - пожаловалась она.

- Это у тебя пока волосы от воды мокрые, - поспешила успокоить её Вита. - Сейчас высохнут и всё. Теплей станет.

Внезапно Машин взгляд упёрся в кучку остриженных волос на полу.

- Это… моё? - поинтересовалась она, тыча в волосы пальцем.

- Ну, не черепахино же, - как-то не очень уверенно подтвердила Вита.

- Много уж очень чего-то, - засомневалась Маша.

- Это только кажется! - поспешила успокоить Витаминка подружку.

Она собрала остриженные волосы в газету и быстро вынесла их. По мере высыхания волос, Витаминка всё больше нервничала.

- Ну, чего там? - теребила её Маша.

- Да, чего-то, как-то… - мямлила Вита и стыдливо отводила глаза в сторону. - В общем, я чуть-чуть перестаралась, - наконец призналась она.

- Сильно… перестаралась? - осторожно спросила Маша.

- Сильно… - вздохнула Вита и поколупала пальцем побелку на печке. - Когда они мокрые были, то было как раз. А теперь они высохли и поднялись. Вот шея и голая.

- И чего теперь? Мне всё время с мокрой головой ходить? - у Маши затрясся подбородок, и она чуть не плакала. - Чего теперь делать-то?

- Может, в платочке?

- Как бабушка? Спасибо! Ну, Витка, я не ожидала от тебя…

- Да я и сама как-то… Я же помочь хотела…

- Помочь, помочь… Сперва бы на куклах потренировалась. Или на Кузьке – у него всё равно шерсти много. Я домой пошла.

- Давай, провожу, - вызвалась Вита.

Подружки оделись и быстро выкатились на улицу. Дождя не было, но ветер словно осатанел: быстро гнал по небу низкие серые тучи и клонил к земле верхушки деревьев. Тут же сорвал с Машиной головы капюшон, отчего её волосы вообще поднялись кверху. Витаминка не выдержала и захохотала.

- Ты сейчас на ведьму похожа сделалась! Такая свирепая, растрёпанная…

Маша, сердито зыркнув на подружку, поглубже натянула капюшон.

- Смейся, давай. Не умеешь, так нечего и браться было.

- Ну, хочешь – стукни меня, - предложила Витаминка. - Палкой.

Маша тут же принялась осматриваться в поисках подходящей палки. Вита притворно заверещала и бросилась бежать. Маша со смехом кинулась вдогонку. Набегавшись по улице, они остановились возле Машиного дома.

- Мама теперь меня убьёт, - вздохнула Маша, вспомнив о волосах.

- Тогда я домой пойду, - попятилась Витаминка. - Как бы и меня не прибили за компанию…

Глава девятая. В ней подружки мечтают

отыскать в поле магазин одежды,

гадают: что же такое – табор,

а Витаминка беседует с говорящей головой

Мама продолжала упорно не замечать Машу, будто бы её и не было. Зато бабушка быстро помогла горю: отыскала в старых вещах тоненький свитерок с длинным воротом. Ворот закрывал шею до самого подбородка, и поэтому отсутствие сзади волос не так бросалось в глаза. Но Ромашка всё равно дико стеснялась идти в школу на следующий день после стрижки. Хорошо ещё, что зашла Витаминка и почти силком вытащила её из дома. В классе все поудивлялись отсутствию у Маши кос, да и перестали обращать внимание. Маша облегчённо вздохнула. Вот только Светка с Олей проявили интерес на перемене.

- Тебя мама постригла?

- Нет, я сама.

- А в парикмахерскую не сходить было?

- Я без спросу… - стушевалась Маша.

- Ничего себе! - присвистнула Светка. - И чего тебе за это было? Выдрали?

- Нет.

- Везёт же некоторым… - погрустнела Оля. - У меня бы отец сразу за ремень схватился.

Да ещё, пожалуй, Мишка Пичугин как-то грустно смотрел на Машу. Толокся где-то рядом на всех переменах, но подойти – не подошёл. Это раньше он мог два раза за переменку пробежать мимо и дёрнуть её за косу. Правда, совсем не сильно, а так. Скорей для порядка. А может, ему просто было скучно, вот он и приставал к Маше. Теперь такая длинная коса в их классе осталась только у Анжелы Кап. Но у Пичугина и мысли даже не могло бы возникнуть, чтоб дёрнуть Анжелину косу. Враз бы отлупила!

После школы Мишка с унылым видом плёлся позади девчонок на приличном расстоянии.

- Чего это Пичугин-то за нами прётся? - удивилась Светка.

- Он, наверное, следит за нами, - предположила Оля.

- Зачем? - спросила Витаминка. - Мы, что – какой-нибудь секрет знаем? Ромашка, ты знаешь секрет?

- А какой? - тут же заинтересовалась Маша.

- Ну, любой.

- Нет, любого не знаю.

- Жалко! - вздохнула Вита.

Потихоньку добрались до улицы, где жили Светка с Олей. Они свернули, и дальше Ромашка с Витаминкой пошли вдвоём. Пичугин не отставал.

- Может он заблудился? - занервничала Маша.

- Ага, точно! - подтвердила Вита. - Только стесняется подойти дорогу спросить. Скажешь тоже! Ему что-то надо.

- А что у нас есть?

- Пеналы, учебники, тетради, линейки, - начала перечислять Витаминка. Сунула руку в карман, пошарила там и добавила: - Проездной на автобус есть. Ему нужен проездной?

- Ну, если только на автобусе бесплатно покататься. Ты во сколько с тренировки приедешь?

- В семь часов. А зачем тебе?

- Я к тебе за журналом приду.

- А-а, приходи. Ну, я побежала.

Витаминка уже ушла, а Ромашка всё никак не могла зайти в дом. Потрогала зачем-то ёлочку. Деревце облегчённо сбросило с колючей веточки капельки блестящей воды. Маша украдкой оглянулась: Мишка Пичугин медленно шёл по переулку по направлению к её дому. С безразличным видом, словно он тут каждый день гуляет, прошёл мимо. Маша так и не повернулась. Мишка прошёл её дом и свернул за угол.

«Странный он какой-то!» - решила Маша и, захлопнув отводок, поднялась на крыльцо.

Вечером она прибежала к Витаминке. Подружка уже сидела за столом и делала уроки.

- Ну, чего? - с ходу выпалила Ромашка. - Принесла?

Вита достала журнал и открыла на нужной странице. Там оказался листок бумаги с переводом.

- Вот, смотри: девочку зовут Карин, ей десять лет и она любит кататься на доске.

- Ну это и так видно! - фыркнула Ромашка. - А то бы она со скейтом и не стояла тут. Давай дальше!

- Дальше, дальше… Карин хорошо учится и мечтает стать дизайнером одежды.

- Как это? - не поняла Маша.

- Я тоже не поняла, - призналась Витаминка. - Это чего-то с одеждой надо делать.

- Может, стирать её? - предположила Маша.

- С чего бы? - удивилась Вита. - Ты бы мечтала стирать одежду?

- Не-а…

- Значит, тут что-то другое. Потом узнаем. Так… Карин любит красиво одеваться, и одевается так, чтоб ей было удобно заниматься спортом, то есть кататься на доске. Такую одежду вы можете приобрести в магазинах «Пежо авеню» на Елисейских полях. В «День покупок» скидки. Всё.

От удивления у Ромашки даже широко раскрылись глаза.

- На каких полях?

- На Ели-сей-ских, - ещё раз прочитала Витаминка.

- Это там чего – королевич Елисей, что ли, живёт? На полях?

- Так написано, - пожала плечиком Вита.

- А зачем на полях магазины построили?

- А я знаю? У нас, вон, на полях свёклу, да капусту садят. А там – магазины…

- Слушай, а может, и у нас в поле какие-то магазины есть?

Витаминка призадумалась. Потом покачала головой.

- Я когда в город на тренировку еду, то магазинов в поле не вижу. Хотя, возле леса и стоит какая-то сарайка. Может, там?

- Сходим завтра?

- Пошли…

На другой день после уроков Маша с Витой, кое-как отделавшись от Светки с Олей, направились в противоположную от дома сторону. Выйдя за посёлок, они ещё недолго прошли по дороге. За посёлком везде гулял настойчивый упругий ветер. Он отрывал последние коричневые уже листья с ивовых кустов, росших по обочине, и всё норовил забраться под курточки подружек.

- У, какой ветер… толстый! - удивилась Витаминка.

- Ветер, ветер – ты могуч, ты гоняешь стаи туч! - по памяти процитировала Маша.

- Сама придумала? - ёжась под порывами ветра, поинтересовалась Вита.

- Нет, летом в книжке читала. Про королевича Елисея книжка-то.

- Чего он делал?

- Принцессу спасал, конечно. Она съела яблочко и умерла. А он её из гроба достал.

- Принцесс в сказках всегда спасают, - согласилась Витаминка. - Как только появляется в сказке принцесса, так её сразу воруют, а потом кто-то спасает. Чего-то совсем плохо родители следят за ними.

- Ага, - согласилась Ромашка. - Они, принцессы, все полоротые какие-то. А нас могли бы украсть? Мне бабушка всегда говорит: не гуляй одна, а то цыгане утащат.

- Меня бабуля в деревне тоже цыганями пугала, - вспомнила Витаминка. - Они ещё в каких-то таборах живут.

- Как это? - не поняла Маша.

- Не знаю. Но так бабушка сказала. И ещё они на лошадях катаются.

- Я бы тоже хотела на лошадях кататься, - грустно вздохнула Маша.

Подружки уже давно шли по убранному к зиме свёкольному полю. Сапожки вязли в сырой глине, и через каждые несколько шагов девчонки останавливались и стряхивали с сапожек лепёхи налипшей земли.

- Вон, видишь, сарайку-то? - спросила Витаминка и показала рукой в конец поля.

Там скособочилось небольшое строение. Чем ближе подружки подходили к нему, тем яснее становилось, что это явно не магазин «Пежо авеню» на Елисейских полях. Уже видна была дверь, болтающаяся на одной петле, прорехи в драночной крыше и гнилые стены.

- На магазин не похоже, - протянула Витаминка и оглянулась в надежде увидеть ещё что-нибудь. И тут же крепко ухватила Ромашку за рукав курточки. - Смотри, за нами идёт кто-то!

Маша посмотрела назад. Облегчённо перевела дух.

- Да это же Пичугин!

- А чего он за нами тащится?

- А я знаю, что ли? Он и вчера тоже за нами до самого дома шёл, помнишь?

- Помню. А вдруг он цыган и тебя своровать в табор хочет?

- Я же не принцесса. Чего меня воровать?

- Побежали быстрей. Надо от него в этом сарае спрятаться. Посмотрим, что он тогда делать будет!

- А если это ихний табор и они нас только и дожидаются? - испугалась Маша.

- Не дожидаются, - успокоила её Витаминка. - Они же не знали, что мы сегодня сюда пойдём.

- Верно! - признала правоту подружки Ромашка. - Побежали!

В сарае царил полумрак. Постояв чуть-чуть на пороге, девчонки робко шагнули внутрь. Глаза постепенно привыкали к темноте.

- Куда тут спрятаться-то? - недоумевала Витаминка.

И действительно – в помещении оказалось удивительно пусто. Голые стены и пол, а больше ничего не было.

- Смотри, лестница какая-то, - заметила более остроглазая Ромашка. - Может, на чердак? Залезем?

Витаминка сняла с плеч ранец, поставила его в уголок и осторожно подобралась к лестнице. Через полминуты уже весело кричала сверху:

- Ромаха, давай сюда! Здесь клёво!

Маша поставила свой ранец рядом с Витаминкиным и пошла к лестнице. Старые скрипучие доски пола приятно пружинили под её ногами. Ей это понравилось. Она подпрыгнула. Доска с готовностью подбросила её кверху. Ещё и ещё.

- Витамина, тут так здорово прыгать! Слезай ко мне…

К-ра-к! Старая доска сломалась, и Маша ухнула куда-то вниз.

- Ой-ё-ёй! - заверещала она.

- Машка, ты где? - Витаминка проворно, словно белка, скатилась с чердака и пыталась рассмотреть что-то через дыру в полу. - Ау, Маша!

- Я здесь! - закричала в ответ Ромашка. - Я боюсь! Тут темно!

- Что-нибудь видишь? - деловито спрашивала Вита.

- Нет! Тут что-то большое и твёрдое. Много…

- Что?

- Не знаю… Но по нему можно лазать.

- Ну так лезь!

- Залезла, - раздался снизу дрожащий голосок Маши.

- До дыры высоко? - спросила Витаминка. - Ой, да я уже твою голову вижу. Это твоя голова?

- Наверное… - донеслось из дыры. - Тут больше никого нет.

- Ну, значит, твоя! - решила Витаминка. - Если разговаривает

твоим голосом. Подпрыгнуть можешь?

- Зачем? - не поняла Маша.

- Ну, ты за доски зацепишься, а я тебя вытяну. Понятно?

- Понятно…

- Прыгай!

Маша подпрыгнула и сумела ухватиться за край проломленной ею дыры. Ноги повисли в пустоте.

- Тащи! - пропыхтела она. - Я долго не продержусь. Руки устанут.

Витаминка попробовала захватить подругу за рукав курточки и потянуть её вверх. Но из этого ничего не вышло.

- Тебе надо одной рукой отцепиться, тогда я тебя вытащу, - придумала Витаминка.

- Если я отцеплюсь, то и упаду опять, - возразила Маша. - Так тащи!

- Ты тогда хоть подтянулась бы. Как на физкультуре.

- Пытаюсь… Тяни, давай, чего ждёшь?

- Тяну…

И неизвестно, сколько бы ещё продолжалось это безрезультатное вытягивание, если бы над ухом Витаминки не раздался вдруг чей-то голос:

- А чего тут такое?

Это был Мишка Пичугин, про которого подружки в суматохе как-то позабыли.

- Чего, чего, - ответила Витаминка. - Ромашка в подвал ухнула. Теперь достать не могу. Помог бы хоть.

- Я в подвал не полезу, - резонно возразил Мишка. - Там крысы водятся. А я их боюсь.

Ромашка дико заверещала и в мгновение ока очутилась рядом с Витаминкой. Как она выскочила в дыру – для неё и самой осталось полнейшей загадкой.

- Я тоже крыс боюсь, - призналась она, удивлённой сверх всякой меры, Витаминке.

Та похлопала глазами и недоверчиво ощупала Машу.

- Это ты, что ли?

- Я…

- А как ты вылезла?

- Не помню. Это всё Пичугин со своими крысами.

- Ну, Пичугин, дак!.. - хором произнесли подружки и начали грозно надвигаться на порядком струхнувшего Мишку.

Тот отбежал к выходу и уже оттуда начал оправдываться:

- Мне Витаминка говорит, чтоб я в подвал прыгал. А у нас в подвале крысы живут. Ну, я подумал, что и здесь тоже… А зато Маша вылезла, - тут же нашёлся он.

- А и верно ведь! - сообразила Витаминка. - Если б он про крыс не вспомнил, то ты и до сих пор там болталась бы. А чего вы крыс-то боитесь? - вдруг спросила она.

- Они же страшные! - сделав круглые глаза, сообщила подруге Ромашка.

- А чего в них страшного-то? - удивилась Витаминка. - Кузя – тоже крыса. А ты его на руках даже держала.

- Фу! - брезгливо отряхнула ладошки Маша. - А ты говорила, что он – хомяк.

- Ну и хомяк. Та же крыска. Эй, Пичугин! А ты чего за нами который день таскаешься?

Мишка стыдливо опустил глаза.

- Я и не таскаюсь вовсе. Гляжу – вы в поле полезли. Думаю: игру новую придумали. Вот я за вами и пошёл.

- Тебе, что – играть не с кем? - спросила Ромашка.

- Почему – не с кем? Я подумал, что с вами интереснее…

- Ты хочешь играть с девочками? - удивилась Витаминка.

- Хочу… - покраснел Пичугин.

- Это, Машка, он с тобой играть хочет, - не упустила случая поехидничать Витаминка.

- Ну и ладно… - буркнул Пичугин и, махнув рукой, вышел из сарая в поле.

- Миша, подожди! - окликнула его Ромашка. - Пойдём вместе. Ты нас защищать будешь. От цыганей.

- От каких цыганей? - удивился Пичугин.

- От всяких, - внесла ясность Вита. - У которых табор есть.

- Какой табор? - ещё больше запутался Мишка.

- Ну, Пичугин, дак!..

Глава десятая, где Витаминка попадает

на отбор; объясняет, какими бывают зебры и

зелёные человечки; а Ромашка с Мишкой Пичугиным

думают, что встретили Бога

Произошли два важных события: Маша помирилась с мамой, а Валерия Аркадьевна рассказала подружкам, где находятся Елисейские поля. Оказалось, что Елисейские поля – это вовсе и не поля, а улица в Париже. А Париж – столица Франции и заодно столица мировой моды. Потому что там самые лучшие в мире модельеры и дизайнеры. И они вовсе не стирают одежду, как думала Ромашка, а изобретают её. И ещё там самые шикарные торговые дома. И «Пежо авеню» один из них. Уф, всё! И откуда Валерия Аркадьевна это знает? Наверное, на то она и учительница, чтобы знать всё.

А с мамой Маша помирилась так. Она сидела за столом и учила уроки. Мама подошла, села рядом и долго смотрела на дочь. Маше даже стало не по себе. Она то и дело косилась в её сторону, совершенно не понимая смысл читаемого. Наконец мама вздохнула, взъерошила короткие дочкины волосики и улыбнулась:

- Горе ты моё луковое!..

Маша всхлипнула и уткнулась в мамин живот. Немного даже поплакала. Примирение состоялось. Хорошо, что мама не умеет долго сердиться! Она самая хорошая!

Потихоньку подобрались осенние каникулы. Не очень-то и большие – всего неделя. Но у подружек было на это время запланировано важное мероприятие. У Витаминки будут соревнования, и она, естественно, пригласила на них Ромашку. А Маша в свою очередь решила позвать за компанию Светку Макарову с Олей Лапиной и Мишку Пичугина. Чтоб не так скучно было. Витаминка с готовностью согласилась. Конечно, родители ни за что не отпустили бы их одних, но к счастью с ними ехала мама Виты.

В назначенный день весёлой толпой сели в автобус и поехали в город. До этого случая Маша в городе успела побывать всего два раза. Она и запомнила только множество больших каменных домов и магазинов. Да ещё дядя Паша водил её в зоопарк и городок аттракционов, где она каталась на смешных маленьких машинках.

Автобус привёз их почти к самому залу, где и проходили соревнования. Даже идти далеко не пришлось: остановка так и называлась – Спортшкола. Витаминка сразу убежала переодеваться и разминаться, а подруги с Мишкой Пичугиным и мамой Виты сели на невысокие длинные скамеечки, стоящие вдоль окон. В зале было очень интересно: тут и там стояли различные спортивные снаряды, и сновало множество кричащего и гомонящего народа. Все говорили, размахивали руками и что-то быстро записывали в бумажках. Участники соревнований облепили брусья и брёвна и отрабатывали какие-то элементы выступления. Там были, как совсем маленькие девчонки и мальчишки, так и дети постарше. У Ромашки даже зарябило в глазах, и она не знала, куда ей смотреть. Наконец, начались соревнования. Витаминка свою программу отработала чисто, без помарок. А у других получалось не столько хорошо. Одна девочка упала с бревна, когда попыталась на нём перевернуться. Но хорошо, что кругом были расстелены маты, и с ней ничего не случилось. А ребята постарше – те выступали вообще замечательно: словно настоящие спортсмены по телевизору.

В итоге Витаминка заняла всего лишь одиннадцатое место, но её мама сказала, что это очень хорошо. На прошлых таких же соревнованиях Вита даже в двадцатку не попала. А соревнования эти очень важные и нужные. После них происходит отбор. А что это за отбор, она не сказала. Только вышли из спортзала, как тут же подошёл автобус. Так что им даже не удалось походить по городу.

- Ты всё время так на тренировки ездишь? - спросила уже потом Ромашка.

- А чего? - не поняла Витаминка.

- Даже города не видишь?

- Да чего там смотреть-то! - фыркнула Витаминка. - Город, как город. Не диво.

- Точно! Ты же в нём даже жила раньше! - припомнила Маша.

- А ты что: город посмотреть хочешь?

- Хочу…

- Ну, так я поеду потом на тренировку, и ты со мной едь, - придумала Витаминка. - Пока я тренируюсь, ты по улицам побегай. Делов-то!

- Страшно! - испугалась Ромашка.

- Ну, так хоть Пичугина, вон, с собой возьми.

- Всё равно страшно! Вдруг да заблудимся?

- Было бы где! - развеселилась Витаминка. - В трёх домах-то! Не бойся, я научу потом, как по городу ходить надо.

Но Маша всё равно боялась. И даже дома, лёжа в кровати, она страшно переживала. Город ей представлялся таким многоликим и пугающим. Для неё и за посёлок-то выбраться уже представлялось подвигом. А тут – целый город! Это вам не хвостик поросячий, как любит говорить дядя Паша. Но город посмотреть очень хотелось. Просто побродить по улицам, поглазеть на городских сверстников, полюбоваться церквями, которых, как она помнила, там было очень много. Может, в них ей посчастливиться встретиться с Богом? Потому что там есть поп. То есть батюшка, как сказала Витаминка. Уж он-то, наверное, сможет устроить ей встречу с Богом. А когда они встретятся, то Маша попросит у Бога выполнить самое её заветное желание: чтобы её тоже сфотографировали в журнал мод…

С пола на кровать мягко запрыгнул Жорж Дюруа. Понюхал Машину щёку, смешно пощекотав усами и тычась в неё холодным мокрым носом. Потом, громко урча, улёгся рядом.

«Ну, Жоржик, дак!» - успела ещё подумать Маша и уснула.

Пичугин сначала никак не мог поверить, что Ромашка, действительно, собралась сбежать в город.

- Нас же искать станут, - убеждал он подружку.

- Никто не станет, - возражала Маша. - Я скажу, что к Витамине в гости пошла. А приду домой вечером. Ты тоже наплети чего-нибудь. Вот и всё.

- Нет, не поеду! - никак не мог решиться Мишка.

- Трусишка! Я лучше с собой Светку Макарову тогда возьму.

- Сама ты трусишка!

- Почему?

- Потому что одна боишься по городу шастать. Вот!

Ромашка чуть подумала.

- А вот и не боюсь. Захочу, так вообще одна поеду. И без Витаминки.

Мишка понял, что переубедить Машу не удастся.

- Ладно, - вздохнул он.

- Значит, едем? - обрадовалась Ромашка.

- Едем… Только, где денег на автобус взять? Это же по двадцать копеек надо туда и обратно.

Ромашка, загибая пальцы, быстро подсчитала необходимую сумму. Вышло восемьдесят копеек.

- Копилку разобью! - решила она.

Тренировка у Витаминки была в среду. В этот день и решили ехать. С утра начал, было, падать мокрый снежок, но к обеду весь растаял. Но Ромашка всё равно решила одеться потеплее: мало ли, заблудятся в городе, и ещё ночевать там придётся. Потом подумала, трижды сплюнула через левое плечо и постучала по дереву, как это делала бабушка: чтоб не сглазить. Покрутилась немного перед зеркалом, проверяя, как на ней сидит новая вязаная шапка с большим круглым помпоном, и побежала к Витаминке. Та сразу же начала поучать подружку:

- В городе всё просто: одна улица идёт вдоль, другая – поперёк. Главное – запомнить название улицы, с которой начала гулять. Почти все улицы сходятся в центре города. Там есть площадь. На ней ещё Вечный огнь и карусели.

- Ой, - вспомнила Ромашка, - мы же там с дядей Пашей были. Я там на машинке ездила. А у огня цветочки лежали.

- Вот видишь! - подтвердила Витаминка. - Никак не заблудишься. Улица, по которой пойдёшь, называется – проспект Ленина.

- Как это? - не поняла Ромашка. - Сама говоришь – улица, а называется – проспект…

- Это так надо говорить, - не очень-то уверенно предположила Витаминка. - Что проспект, что переулок, всё равно – улица…

- Так и представляю себе – переулок Ленина! - фыркнула Ромашка. - Дядя Паша говорил, что известные имена дают только большим улицам.

- Наверное, - согласилась Витаминка. - Так значит, запомнила, по какой улице идти надо?

- Запомнила.

- А другие улицы переходи только по «зебре».

Ромашка в недоумении помотала головой.

- Чего? Там зебра, что ли, лежит? Ничего не понимаю!

Витаминка расхохоталась.

- Ты «зебры» не видела?

- Чего это: не видела-то! - даже обиделась Маша. - Как раз в зоопарке и живёт. Лошадка полосатенькая. Вот.

- Это не та зебра. В городе зеброй называются полоски на дороге. Где машины ездят. Дорогу надо переходить только по ней, или по светофору.

- А то чего будет?

- А будет… - призадумалась Витаминка, - а будет… Или под машину попадёшь, или тебя милиция поймает.

- Зачем?

- Что – зачем?

- Зачем милиция-то словит?

- Чтобы штраф дать.

- Какой такой штраф?

- Ну, Машка, дак! Это с тебя деньги когда берут. Вот и штраф.

- А если денег нет? То в тюрьму посадят?

Витаминка с удивлением посмотрела на подружку – как можно не понимать таких простых вещей?

- Переходишь улицу только по «зебре» или по светофору. Поняла? Зелёный человечек загорается – идёшь. Красный – стоишь!

- Ничего не поняла… - вздохнула Ромашка. - Ещё человечки зелёные какие-то…

Как оказалось, в светофорах и «зебрах» Мишка Пичугин разбирался довольно-таки уверенно. Он с родителями в город ездил не один уже раз. Маша его даже невольно зауважала. Витаминка убежала на тренировку, а Ромашка с Мишкой шли по проспекту Ленина. Кругом было множество народа, несмотря на промозглый холодный день. Люди так и сновали по всем тротуарам, суетились, спешили. На ребятишек никто не обращал никакого внимания. По дорогам ездило очень много автомобилей. Сначала Маша даже растерялась и то и дело пыталась спрятаться за Мишку, когда надо было переходить дорогу. На асфальте проезжей части, действительно, были нарисованы белые полоски в местах перехода. Но потом она осмелела и даже потрогала одну из них носком сапога. Ничего страшного! Просто белая полоска.

Церковь они увидели уже издали. Вернее – услышали. В воздухе коротко и мелодично раздавался высокий и чистый звон. А уж потом, из-за крыш домов, показались купола храма.

- Чего тебе в церкви-то надо? - спросил Пичугин.

Маша коротко вздохнула и решилась поведать Мишке тайну о Боге, которого у них в Весёлом посёлке выгнали из церкви злые люди. И он, возможно, теперь перебрался сюда. Во время рассказа Мишка только крутил головой и молчал. Потом поинтересовался:

- Откуда ты это знаешь?

- Мне бабушка рассказывала. Она там даже одну икону спасла.

- А она видела Бога?

- Нет, - вздохнула Маша. - Но я думаю, что мы его должны встретить.

- Почему?

- Зря, что ли, мы в такую даль припёрлись? Обязательно встретим!

Против такой логики у Мишки не нашлось возражений. За разговорами они незаметно подошли к церкви. Оттуда как раз выходил народ: старушки в чёрных платочках, мужчины, женщины. Было даже и несколько детей. Люди, выходя из храма, останавливались, оборачивались и крестились – совсем, как бабушка у Маши. Подождав, пока разойдётся большинство народа, маленькие путешественники осторожно приблизились к высокому крыльцу церкви.

- Ну, пойдём? - Маша несмело взялась за ручку двери.

Она ещё не забыла, как они с Витаминкой побывали в церкви и как тогда перепугались. Маша с Мишкой робко шагнули в притвор.

- Вам чего, дети? - спросила у них какая-то женщина, стоящая за небольшим прилавком почти сразу за дверью. - Иконку хотите купить?

Маша подошла поближе к строгой тётеньке.

- А где тут… этот…

- Отец Александр? Батюшка? - подсказала женщина. - Он сейчас выйдет. Служба-то уже кончилась. Вы поговорить с ним хотите?

- Да…

- Ну и подождите здесь. Вы из воскресной школы?

- Нет, мы из своей школы, - ответил Мишка.

А Маша уже стояла возле дверей, ведущих в саму церковь. В отличие от их мрачной и тёмной поселковой церкви тут было очень светло и красиво. На всех стенах висело множество икон: маленьких, больших и просто огромных – побольше даже самой Маши. Перед иконами стояли на столиках железные штуковины в которых горели свечки. Иконы были все нарядные и разноцветные – не то, что у них дома. И ещё здесь пахло чем-то неуловимо сладким, необычным. По церкви неторопливо перемещались несколько человек. Кто-то зажигал свечки – одну от другой, кто-то крестился, а некоторые просто стояли перед иконами и ничего, казалось, не делали.

- Смотри, идёт! - подтолкнул Машу в бок Пичугин. - Наверное, Бог…

К дверям быстро подходил человек. На нём было надето что-то вроде чёрного сарафана, полы которого доходили до пола, а на груди висел большой крест на цепи. Ещё у него была длинная белая борода и такие же волосы. Он был точь-в-точь похож на святого с бабушкиной иконы. Маша невольно попятилась назад и, будь её воля, она бы выскочила из храма через стену: лишь бы не видеть строгого взгляда подходящего к ним человека в странном одеянии.

- Отец Александр, - окликнула человека женщина из-за прилавка, - вас дети спрашивают.

Человек остановился. Внимательно оглядел Мишку с Машей. И неожиданно мягким и негромким голосом спросил:

- Вы в воскресную школу хотите записаться?

Ромашка облегчённо выдохнула: когда человек заговорил, то оказался вовсе уж и не таким страшным, как на первый взгляд. С ним, наверное, можно даже разговаривать.

- Мы, дяденька, Бога ищем, - чуть заплетающимся от недавнего страха языком, пояснила она. - Он, наверное, к вам в город перебежал…

Человек чуть заметно улыбнулся. Потом нахмурил густые брови. Потом снова улыбнулся. Маша стояла, ни жива, ни мертва – а как да он начнёт ругаться и выгонит их? Но человек, приобняв их за плечи, увлёк детей за собой в какую-то боковую комнатку. Там находился длинный пустой стол, стояла скамья, а больше ничего не было. Свет в комнатку проникал из продолговатого небольшого окошечка над столом.

- У вас в школе учительница есть? - поинтересовался он.

- Ага, - обрёл, наконец, дар речи Пичугин. - Валерия Аркадьевна.

- Я тоже, как бы, учитель, - пояснил человек. - Священник. Называйте меня отец Александр.

- А какой вы учитель? - сразу заинтересовался Мишка.

- Я учу людей закону Божьему, - ответил отец Александр. - А теперь расскажите мне, как вы ищите Бога?

Маша посмотрела на Мишку, вздохнула и, в который уже раз, начала рассказывать:

- Когда Бог был мальчиком, то злые люди выгнали его из нашей церкви. А потом там был склад. И часовой ещё стоял. Теперь там ничего нет, а на стенке нарисована его мама. Она нам ещё с Витаминкой помогла оттуда вылезти. А Бога там уже нет. Вот мы сюда и приехали. Я хочу у него попросить что-то.

- Храм Богородицы, - вздохнул священник. - Так вы, дети, из Весёлого посёлка сюда добрались?

Маша удивлённо кивнула: как это отец Александр догадался, что они из Весёлого посёлка? Неужели он всё знает?

- Не удивляйтесь, - как бы отвечая на её мысли, пояснил священник. - Такая церковь у нас только одна – где Богородица на стене. Приходит в запустение. Я её видел не однажды. Очень жалко… Так вы, значит, ищите Бога?

- Ищем… - подтвердили Ромашка с Мишкой.

- Бог вездесущ, - объяснил отец Александр. - То есть он везде. Без него не было бы жизни.

- Вот и бабушка у меня тоже говорит, что он везде, - перебила священника Маша. - Только, как я его не искала, то нигде и не видела. Может, здесь он живёт? Тут свечки даже горят…

- Свеча – это жертва Богу, - мягко продолжал отец Александр. - Всякий человек подобен свече: свеча горит, и человек должен гореть сердцем. А когда человек приходит в храм Божий и произносит здесь молитву, то он ближе к Богу, чем где бы то ни было. Бог – это основа, поэтому его нельзя увидеть. Но с ним можно поговорить, вознеся ему молитву. Вы сможете больше узнать о Боге, если станете посещать воскресную школу. И тогда вам не нужно будет его искать – он сам найдёт вас.

… - Ну, вот. И опять мы его не сыскали, - горевала Маша, когда они с Мишкой быстро шли назад. - Я-то думала, что здесь он точно будет.

- Когда священник подходил, то я подумал, что это – Бог, - признался Пичугин.

- Я тоже. Строгий такой и в бороде.

- Маша, ты чего-нибудь поняла? - робко поинтересовался Мишка.

- Ага, поняла. Нам в воскресенье нужно снова будет ходить в какую-то школу. Пойдём?

- Да ну её! - отмахнулся Пичугин. - Лучше поиграть. Зима скоро, в хоккей можно порубиться будет. Да на лыжах там. Ты хочешь со мной на лыжах покататься?

- Хочу. А куда мы поедем?

- Я такую горку за рощей знаю! - похвастал Мишка. - Крутая!

- А Витаминку с собой возьмём?

- Возьмём, - согласился Мишка. - Вон, гляди, она на остановке нас ждёт.

- Где вы ходите? - напустилась на них Витаминка, едва они подошли к остановке автобуса. - Никуда отпустить нельзя! Уже хотела искать вас идти!

- Мы с отцом Александром разговаривали, - важно заявил Пичугин. - Он нам ещё иконки подарил, вот!

- Какие иконки? - удивилась Витаминка.

- Маленькие, - объяснила подруге Ромашка. - Ладанки называются.

Она достала из кармана курточки тёплую маленькую иконку. На ней была нарисована Богородица с младенцем.

- Ух, ты! - позавидовала Витаминка. - И я такую же хочу! На меня взяли?

- Нет, он только две дал…

- Ну, вот – про меня, дак, и забыли, - огорчилась Витаминка. - Так, вот, и знала…

- Не расстраивайся, - утешила её Ромашка. - Мы тебя потом на горку возьмём…

Глава одиннадцатая, объясняющая,

как нужно выбирать лыжи; кто может

сплести три короба и как нужно поступать

по-товарищески

В середине ноября пришла зима. Пришла как-то неожиданно и быстро. Просто однажды утром Ромашка выглянула в окно и ахнула: всю землю во дворе укрывал белый пушистый снег. А с неба падал ещё и ещё.

- Наконец-то зима пришла! - сообщила она домашним.

- Да видим мы, - улыбалась бабушка. - Вчера ещё ничего не было, а нынче уж и намело! Беги, давай, умываться. Да и позавтракаем.

- Где у меня лыжи? - приступилась Маша за завтраком к дяде Паше.

- Так ведь известно где – на чердаке, - отвечал тот.

- А ботиночки?

- В сундуке и лежат.

- А когда мы их достанем?

- Да не сейчас ведь, - немного охладила пыл дочери мама. - Вечером займёмся. И неизвестно, что это за снег. Вдруг, да растает к обеду?

- Нет! - заступилась за снег Маша. - Я знаю – он не растает.

Дядя Паша засмеялся.

- Можно подумать, что тебе небесная канцелярия докладывает – растает снег или нет.

- А кто это – небесная канцелярия? - удивилась Маша.

- Никто. Ешь, давай. Это просто так говорят.

Маша с трудом дождалась вечера. Придя домой из школы, она то и дело выглядывала в окно, боясь пропустить приход с работы дяди Паши. Наконец, он пришёл, но сначала начал ужинать. Потом пил чай. А уж только после этого полез на чердак. Мама тем временем добыла из сундука на веранде лыжные ботинки. Но этим вечером, как Маша ни уговаривала взрослых, кататься её не отпустили. Сказали, что снегу пока мало, и она, Маша, может поцарапать полозья о землю и камешки. А если лыжи будут поцарапаны, то они потом будут плохо скользить. Маша, скрепя сердце, согласилась, но несколько раз за вечер выбегала в коридор, полюбоваться своими новенькими лыжами. Их ей купили прошлой зимой, когда Валерия Аркадьевна сказала, что на уроки физкультуры нужно приходить со своими лыжами. Ботинки купили на размер больше, так как мама сказала, что каждый год она делать такие покупки не в состоянии. А так можно будет ездить в них ещё две-три зимы. Маше очень понравилось покупать лыжи. Оказывается, нужно было встать прямо и вытянуть руку вверх. И пальцами руки дотянуться до загнутого кончика лыжины. Это значит, что покупка сделана по росту. Но мама и тут купила, что называется, «на вырост». То есть чуть больше, чем надо. А палки должны доставать до подмышек. Маша вспомнила об этом и решила сделать проверку. Сначала она легко дотянулась до кончика лыж. Потом подставила к подмышке палку – пришлось как раз впору. Вот только нога в ботинке до сих пор ходила свободно, и ей пришлось надеть сразу два шерстяных носка, чтобы нога сидела плотно.

Тут было над чем задуматься. Выходит, что с прошлой зимы она выросла, потому что и лыжи и палки ей сейчас впору. А вот размер ноги остался прежний. Тут что-то не так! Она решила разузнать об этом у мамы поподробнее.

- Ты сама подумай, - ответила мама, - если ступни ног будут расти так же, как и тело, то к двадцати годам, когда человек прекращает свой рост, тебе и лыжи уже не нужны будут.

- Почему? - не поняла Маша.

- Да потому что к этому времени ступня вырастет без малого на полтора метра!

- Ой-ё-ёй!.. - испугалась Маша. - Вот это да!

Она на время отступилась от лыж и, усевшись за письменный стол, начала рисовать нелепых человечков с огромными ступнями. Выходило очень странно и уродливо.

- Ой-ё-ёй! - подивилась уродцам Маша и пошла смотреть «Спокойной ночи, малыши!»

Мишка Пичугин совсем, казалось, позабыл о своих подружках. Теперь на каждой перемене они с приятелями вспоминали вчерашние хоккейные баталии и договаривались о предстоящих играх: кто с кем будет играть сегодня, кто встанет на ворота, и придёт ли хромой сторож из конторы дядя Степан – известный поселковый «хоккейный судья». А Ромашка всё ждала, когда же Мишка позовёт их с Витаминкой кататься на давно обещанную горку.

- Ну, Пичугин дак!.. - жаловалась она Витаминке. - Сам обещал горку показать, а сам и не подходит даже!

- Может, мы ему надоели? - предположила Вита.

- Не знаю, - горько вздохнула Маша. - Эти мальчишки все такие – наплетут с три короба, а потом в кусты прячутся.

- Это как? - сразу заинтересовалась Витаминка.

- Ну, так тётя Валя – соседка наша, маме говорила недавно. Только про больших дяденек.

- Так чего они плетут-то? Три короба?

Ромашка с удивлением посмотрела на подружку.

- Нет, это когда кто-то врёт, то и говорят, что наплёл с три короба. У меня и бабушка тоже так говорит.

- А может, сами попробуем эту горку найти? - придумала Витаминка.

- Да как её найдёшь-то? - огорчилась Маша. - Мишка сказал, что за рощу идти надо. А я там не была ещё ни разу.

В это время мимо подоконника, у которого секретничали подружки, пробегал Мишка Пичугин. Витаминка так грозно посмотрела на него исподлобья, что Пичугин тут же и остановился.

- Вы чего злые такие? - поинтересовался он.

- Ничего… - буркнула Витаминка и отвернулась к окну.

- Беги в свой хоккей играть, - поддержала подругу Маша.

В это время прозвенел звонок, приглашающий на уроки. Мишка на уроках сидел задумчивый и осторожно поглядывал на подружек. Но те, как будто его и не замечали – внимательно слушали Валерию Аркадьевну, читающую рассказ Виталия Бианки о синицах. После школы он снова увязался их провожать. Опять, как и осенью, понуро тащился за ними на некотором отдалении.

- Вот видишь! - подтолкнула Витаминка Ромашку локтем. - Идёт…

- Идёт, - подтвердила Маша. - Ты так зыркнула на него на перемене, что он чуть не помер со страха.

- Подождём?

- Нет уж! Пусть помучается!

Так дошли до Машиного дома. Пичугин не отставал. Подружки остановились возле калитки и начали подзывать к себе Жоржа Дюруа, сидящего на крыше сарая. Но сами краем глаза наблюдали за передвижениями Пичугина.

Тот, поколесив чуть по переулку от забора к забору, решился, наконец, и двинулся в их сторону. Не дойдя до них пяти шагов, остановился.

- Ромашка, смотри-ка, Пичугин! - с деланным удивлением воскликнула Витаминка. - И что ему здесь надо?

- Не знаю… Он ведь должен уже в хоккей играть!

- Ага, там его заждались уже! Без него не начинают.

Мишка покраснел и смущённо ковырял снег носком ботинка.

- Вы это… чего?.. - нерешительно поинтересовался он. - Чего я вам плохого-то сделал?

- Он ещё и спрашивает! - завелась Витаминка и грозно надвинулась на паренька. - А кто нас на горку обещал свозить? Ромаха, вон, ночами не спит, все уши мне своей горкой прожужжала. Лыжи под подушку на ночь кладёт, а он ещё и спрашивает!

- Да полно врать-то тебе! - испугалась Ромашка. - Чего это я лыжи-то под подушку кладу? Скажешь тоже!

- А, вы про горку! - облегчённо выдохнул Мишка. - Так бы сразу и говорили. Да хоть сейчас поедем!

- А как же хоккей? - съехидничала Витаминка.

Пичугин вмиг загрустил. Оглянулся назад, словно надеясь услышать выкрики играющих. Но так ничего и не услышал.

- Да ладно там… - смущённо пробормотал он. - И без меня поиграют.

- Сам говорил, что дружить с нами хочешь, а как снег выпал, то и не подходишь, - продолжала добивать Мишку Витаминка. - Разве это дружба?

- Дак мне чего – всё с вами, что ли, сидеть? Мне и в хоккей хочется…

- Ладно. Беги в свой хоккей играть, - смилостивилась Маша. - А на горку в воскресенье съездим. Хорошо?

- Хорошо! - радостно прокричал Пичугин и опрометью кинулся по переулку.

- Зачем ты его отпустила-то? - удивилась Витаминка.

- А мне чего – домой его, что ли, тащить? А на горку поздно уже ехать: скоро темно будет.

- Ладно, ждём воскресенья, - решила Витаминка.

И вот настало воскресенье. С самого утра валил густой снег. Потом небо чуть прояснилось, и снег начал падать не так сильно. Маша надела синие шерстяные шаровары и такую же куртку. Ей их ещё той зимой сшила бабушка из своего старого пальто. Мишка ждал подружек в конце Маленького переулка, как раз там, где грустили себе под снегом папин и мамин тополя. Проехав невдалеке от церкви, дети углубились в рощу. Мишка бодро бежал впереди, набивая лыжню. В этом году ещё никто, видимо, рощей не ездил, потому что следов лыж там не было.

Через двадцать минут роща закончилась, и впереди открылось голое снежное поле.

- Чего-то никакой горки и не видно, - пожаловалась Витаминка. - Поле и поле…

- Не туда смотришь! - ответил Мишка. - Тут надо вдоль рощи проехать.

И действительно, через пять минут ходьбы на опушке рощи обнаружился довольно-таки глубокий овраг.

- А как тут ехать? - удивилась Ромашка.

- А вот так! - и Мишка смело сиганул вниз.

Доехав до середины косогора, он не удержал равновесия и сунулся головой в снег. Подружки наверху засмеялись. Мишка, меж тем, выбравшись из сугроба, отряхнулся и начал взбираться наверх. Оказавшись наверху, он объяснил:

- Пока ещё тут лыжни нет. Мы этой зимой первые сюда приехали. А так-то тут хорошо бывает. Весело. Хотите попробовать съехать?

- Конечно, хотим! - заявила Витаминка и, чуть присев, словно настоящая лыжница, покатилась вниз по Мишкиному следу. Уже снизу помахала им лыжной палкой: - Давай сюда!

Маша подобралась к самому краю оврага. Это только со стороны казалось всё просто: подумаешь, горка! Встала и катись! Но когда она посмотрела вниз, то сердце захолонуло, а ноги начали подрагивать в коленках. Сверху гора казалась просто огромной! Огромной большой горищей. И тут, наверное, можно легко сломать себе шею. Хотя, Витаминка – вон она. Стоит, палкой машет. К себе зовёт. А тут ещё Пичугин. Улыбается. Думает, что испугалась. Была, не была! Ромашка зажмурила глаза, потом передумала и наоборот – широко распахнула их. Легонько толкнувшись палками, аккуратно заскользила по двум тонким ниточкам – лыжне. Съехав, перевела дух. Оказалось, вовсе не страшно. А сверху уже летел Мишка. И нарочно, ну, конечно, нарочно, врезался в Ромашку. Ромашка не удержалась на ногах и толкнула Витаминку. Обе оказались в сугробе. А Пичугин, ловко перебирая палками, уже взбирался на горку.

- Ну, Пичугин!.. Сейчас мы тебя догоним и тоже в снег посадим!..

Через час, все извалявшиеся в снегу, но зато весёлые и довольные, ребятишки засобирались домой.

- А тут ещё и трамплинчик есть, - вспомнил Мишка. - Также надо катиться, а в конце ещё и подкидывает.

- Ой, давай, попробуем! - сразу захотели подружки. - Где он?

Мишка подъехал к кусту шиповника, росшему на краю оврага.

- Отсюда надо, - сообщил он.

Тут горка была даже покруче. А внизу виднелось возвышение. Видимо, это и был трамплин.

- Ну, я попробую?.. - Пичугин неуверенно потоптался на краю косогора.

- Может, не надо? - испугалась Ромашка.

- Давай, попробуем! - наоборот, подзадоривала Мишку Витаминка. - А то, вон, Машка скажет, что испугался.

- Ничего и не скажу! - запротестовала Маша.

Пичугин посмотрел на Машу и, лихо оттолкнувшись палками, заскользил вниз. Его подбросило высоко вверх на трамплине и он, не удержав равновесия, упал чуть в стороне на бок.

Девчонкам стало смешно от вида Пичугина, пытающегося выбраться из сугроба. Они стояли наверху и неудержимо смеялись.

- Он… как мед…вежонок! - заливалась Витаминка. - Такой же неуклюжий!

Наконец, Мишка кое-как вылез из сугроба, попытался подняться, но тут же снова сел в снег, схватившись за ногу. Подружкам стало ещё веселее. Они уже чуть ли не падали с косогора от смеха. Мишка что-то крикнул, но из-за хохота ни Вита, ни Маша его не расслышали.

- Смотри, он из снега вылез, да ещё и говорит чего-то!..

- Мишка – снежный человек!..

Пичугин махнул на них рукой и, опираясь на палки, поднялся. Одну ногу он держал чуть подогнутой под себя.

- Он… как аист! Ой, мамочки, не могу!.. – и Витаминка, держась руками за живот, упала на снег.

Мишка, всё так же, не опираясь на одну ногу, попытался проехаться по дну оврага. Но покачнулся и снова упал. Маша резко оборвала смех. Она поняла – что-то случилось.

- Ты чего? - крикнула она.

- Я ногу, наверное, сломил, - прокричал в ответ паренёк. - Больно…

- Ой!.. - испугалась Маша. - Чего делать-то? Витамина, - затрясла она за плечо подружку, - Мишка ногу сломил…

- Да ну вас, - махнула рукой Вита. - Где тут ломать-то? Притворяется!

- Нет! - возразила Маша. - Он там на снегу сидит и встать не может…

Девчонки осторожно, делая лыжами ступеньки, спустились вниз. Мишка снова к этому времени поднялся. И опять стоял на одной ноге.

- Где болит? - с видом знатока поинтересовалась Витаминка.

- Тут, - Мишка ткнул пальцем на ботинок. - Так-то не больно, а ступить не могу.

- И чего нам с тобой делать? - задумалась Вита.

- Мне бы домой как-нибудь, а?

- Ясно дело, не оставлять же тебя тут. Но сперва надо наверх вылезти.

- Если лыжи снять, то я, наверное, на коленках смогу заползти, - предположил Пичугин.

- Снегу много больно, - засомневалась Ромашка. - Утонешь. Давай, ты нас за плечи обнимешь и на одной лыже допрыгаешь?

- Давай, - тут же согласился Мишка.

Он обнял подружек за плечи, и они начали потихоньку карабкаться вверх. Лезли боком, по тем ступенькам, которые были сделаны, когда девчонки спускались вниз. Когда с подъёмом было покончено, стали думать – что делать дальше? Боком до посёлка не пойдёшь – это почти два километра. На одной лыже тоже не допрыгаешь. Решили, что снова Мишка пойдёт в середине, а подружки по бокам. Остановки делали каждые десять минут. Это туда было ехать легко и весело, потому что Пичугин натаптывал лыжню, а девчонки шли за ним. Теперь по старой лыжне шёл Мишка, а Ромашка с Витаминкой торили по бокам новые следы. На очередном отдыхе, когда прошли примерно половину пути, Витаминка предложила:

- Может, мы с Ромахой в посёлок сгоняем, взрослых сюда приведём? Гораздо быстрей выйдет.

- А мне тут одному сидеть? - испугался Пичугин. - А как да волки прибегут?

- Какие такие волки? - удивилась Витаминка. - Кто их тут в роще видел? И вообще: уже, вон, церковь видать.

- Я в кино видела, - припомнила Ромашка, - как один дяденька наломал еловых лапок, положил на них другого дяденьку и поехал на лыжах. А эти носилки за собой тащил. Вот и приехал.

- Куда? - заинтересовалась Витаминка.

- В деревню какую-то.

- А ты умеешь ёлки ломать?

- Нет, - сникла Маша.

- И верёвки у нас с собой нет, чтоб Мишку волочить. Ты бы, Миша, попробовал на ногу наступить – вдруг да прошла?

Пичугин осторожно поставил ногу на лыжню, но тут же снова скривился от боли.

- Не могу, - сказал он. - Болит ещё.

- Ну, так мы поедем? - предложила Витаминка.

- Нет уж, - вздохнула Маша. - Давай снова тащить его. Немного и осталось.

- Ну, давай, поедем, - негромко заворчала Витаминка. - Жених и невеста тоже мне…

- Чего говоришь? - спросил Мишка.

- Ничего, - огрызнулась Витаминка. - Хватай его за плечи, давай.

До посёлка добрались, когда короткий зимний день уже клонился к вечеру. Доставив Мишку к дому, сняли уже порядком поднадоевшие за день лыжи, и дальше пошли пешком.

- Ничего себе, съездили покататься! - горевала по дороге Витаминка. - На тренировках так не устаю.

- Не оставлять же там его было, - возражала Маша. - Это было бы не по-товарищески.

- Ну да, - соглашалась Витаминка. - Только всё равно – устала. Потом уж и одни можем съездить.

- Там посмотрим, - ответила Маша.

Глава двенадцатая. В ней рассказывается о том,

какими должны быть настоящие герои и как их

можно заманить тортом в гости. В ней же

Мишка Пичугин мечтает о волшебных таблетках,

а Ромашка наряжает ёлку

Оказалось, что у Мишки Пичугина – вывих. Но мама не повела его ни в какую больницу. Она просто пригласила свою соседку – бабушку Полину. Та считалась знатоком по части народной медицины, а заодно также вправляла грыжи и вывихи. К ней люди и из города ездили – так она была знаменита. Она осмотрела Мишкину распухшую ногу, повертела её и сильно дёрнула. Мишка даже сначала закричал. Но потом боль внезапно ушла: только ступня ещё ныла немножко. Всё это Пичугин рассказал подружкам в школе через два дня, которые, всё-таки, просидел дома, ожидая, пока спадёт опухоль. И пригласил Ромашку с Витаминкой к себе в гости. Его мама очень хотела познакомиться с такими геройскими девчонками. Он так и сказал – «геройскими».

- Ромаха, мы, что – герои с тобой теперь, что ли? - недоумённо интересовалась Витаминка.

- Не знаю… Мы ведь ничего такого не сделали. Даже и хохотали над ним, помнишь? Когда он в снегу кувыркался.

- Ну, да, хохотали. Так ведь смешно было.

- Значит, мы не герои.

- А мама Мишкина, вон, чего говорит…

- Не знаю… Я читала, что герои, это когда с гранатой на танк лезут, или на самолёте в другой самолёт втыкаются. И умирают потом. А мы ведь живые.

- Ну, да, живые, - огорчилась Витаминка. - И гранаты у нас нет.

- А ещё герои людей из пожара спасают, - продолжала Ромашка. - Так что мы с тобой просто девочки, а вовсе и не герои никакие.

- Но ведь мы тоже Мишку-то спасли! - вдруг догадалась Витаминка. - Он бы так и умер там в сугробе.

- Скажешь тоже – спасли! - фыркнула Ромашка. - Помогли ему до дома доехать, да и всё.

- А если бы нас не было? - продолжала настаивать Витаминка. - Он бы так там и остался. Вот!

- А если бы нас не было, - парировала Маша, - то он бы никуда и не поехал, а играл бы себе в хоккей. Это мы, если помнишь, его на горку позвали.

- Точно… - сникла Витаминка. - А мне бы хотелось героем быть, - внезапно призналась она. - Медаль бы дали…

- Да уж. А давай, не пойдём никуда, а?

- Ну ладно, не пойдём, - вздохнула Витаминка.

Но Мишка на другой день, как подружки ни упирались, всё-таки, затащил их к себе домой. Он очень загрустил, когда они объявили ему, что никуда не пойдут.

- А мама для вас там торт приготовила…

Упоминание о торте и сыграло решающую роль.

- Вот, значит, вы какие: Ромашка и Витаминка! - встретила их Мишкина мать. - Миша мне все уши прожужжал вами. Как из школы придёт – только и разговоров, что…

- Мама!.. - перебил её Пичугин. Он даже покраснел до самых кончиков ушей. - Чего и говоришь-то!

- Ой! - засмеялась мать. - Все ведь его военные тайны выдала!

Она предложила называть её просто – тётя Галя. Затем по отдельности познакомилась с Машей и Витой. У каждой подробно расспросила о житье-бытье, и только после этого позвала их за стол. Торт, действительно, был великолепен. Как оказалось, тётя Галя сама его и испекла.

- Счастливый ты, Мишка! - уплетая за обе щёки нежданное угощение, рассуждала Витаминка. - Вон у тебя мама какие тортики вкусные делает. Хоть каждый день ешь!

- Если бы… - вздохнул Мишка. - Она их только на Новый год, да на день рождения и печёт.

- Ой! - вдруг всполошилась Маша. - Точно! Новый год скоро настанет! А я чего-то и позабыла.

- Да, - подтвердила тётя Галя. - Через две недели и наступит. Вы снова к нам в гости приходите. Я другой уже торт сделаю.

- Классно! - рассуждала позже Витаминка. Они перебрались из-за стола на диван, где и рассматривали семейный фотоальбом. Тётя Галя ушла на кухню мыть посуду. - Не успели одни каникулы кончиться, как уже и другие на носу.

- А я бы согласился, чтоб всегда каникулы были, - размечтался Мишка.

- Если бы всегда были каникулы, то когда учиться? - удивилась Маша.

- А зачем учиться? - пожал Мишка плечами. - Вот бы учёные такие таблетки придумали. Представьте: на ночь почитал учебник, утром встаёшь и всё уже знаешь.

- Весь учебник? - изумилась Витаминка.

- Весь! - подтвердил Мишка.

- Во придумал-то! - засмеялась Ромашка. - А как бы… а как бы ты тогда читать научился, без школы-то?

- Ну, в первый класс можно походить было бы. А потом – всё!

- Нельзя такие таблетки изобретать! - отчего-то разволновалась Маша.

- Почему? - удивились Витаминка с Пичугиным.

Маша недолго подумала, отчаянно морща лоб. Она понимала, что изобретение таких таблеток отняло бы из её жизни что-то важное. Но что, на ум так и не приходило. Поэтому она только упрямо повторила:

- Нельзя, да и всё!

- Тебя не переспоришь! - слегка даже обиделась на подругу Витаминка. - А чего? Классные бы такие таблеточки были.

- Обо всём сразу знать невозможно, - неожиданно вмешалась в разговор детей тётя Галя. Она уже с минуту стояла возле дверей, слушая их спор. - Знания нужно впитывать постепенно. И тем более школьное общение не заменит никакое общение уличное. В классе вы как бы соревнуетесь друг с другом – а кто больше знает? Кто знает лучше? И это подстёгивает человека к получению новых, более качественных знаний. И в учебниках всего не опишешь. А в школе есть учителя, которые так же когда-то учились в школе. И они-то уж знают, как лучше давать вам новые знания.

- Ой, это значит, что Валерия Аркадьевна тоже училась раньше в школе? - удивилась Витаминка.

- Конечно! - рассмеялась тётя Галя. - А ты думала, что учителями сразу рождаются?

- И это в школе она всему научилась? Она так много знает… Про Париж, например.

- Сначала в школе, а потом в институте, - подтвердила Мишкина мать. - Так что вы ерундой себе голову не забивайте, а лучше ходите в школу, да запоминайте всё там покрепче.

Но информация о том, что Валерия Аркадьевна тоже, оказывается, училась в школе, никак не давала покоя Витаминке.

- Разве и я потом смогу стать учительницей? - недоверчиво поинтересовалась она.

- Сможешь, - подтвердила тётя Галя. - Но для этого нужно как раз закончить школу.

- Тогда я вместе с Машей, - вздохнула Витаминка. - Маша права, а Мишка – нет.

- Ну и как хотите… - буркнул Пичугин. - А таблеточки всё равно, классные бы получились…

Потихоньку-потихоньку к Весёлому посёлку подбирался Новый год. Снегу намело много, и весь посёлок, словно тонкими ниточками паутинок, покрылся тропинками. По одной из тропинок, что вела от отводка до Машиного крыльца, осторожно пробирался Жорж Дюруа. Иногда он останавливался, прислушивался к чему-то и пробовал сойти с тропы в снег. Но это ему, видимо, не нравилось, и он, обиженно тряс лапой. Затем снова аккуратно шёл дальше. Маша следила за ним из окна. Стёкла были покрыты красивыми морозными узорами, но по бокам оставалось немножко чистого места – такие оттаявшие неровные полоски, которые и давали возможность видеть то, что происходило на улице. Маша негромко стукнула по раме. Жоржик остановился и внимательно посмотрел на окно. Маша скорчила ему страшную рожу. Неизвестно, увидел ли её ухищрения кот, но идти дальше он раздумал. А вместо этого прочно сел на тропу и принялся вылизывать лапу.

«Глупый! - вздохнула Маша. - Лучше бы шёл домой. Ёлку бы вместе посмотрели».

Ёлка в доме стояла уже второй день. Её ещё позавчера принёс из леса дядя Паша. Когда лесную красавицу занесли в дом, то во всех комнатах сразу запахло чем-то праздничным и необычным. Так пах только Новый год. Какой-то свежестью и чудом. Жорж Дюруа тоже немедленно подобрался к ёлке, обнюхал её и обошёл со всех сторон. А потом удрал на диван: мол, сами принесли, так и делайте с ней, что хотите! Вот Маша с мамой и дядей Пашей и провели весь вечер возле ёлки.

Сначала дядя Паша принёс с веранды большой деревянный крест с дыркой посередине. В него-то и нужно было ставить ель. Потом он взял верёвочку и привязал её одним концом к стволу. А второй конец – к гвоздю, специально вбитому в стенку для этого случая. Это нужно было для того, чтобы ёлка ненароком не упала. Мама уже принесла к этому времени коробку с ватой. Ею выложили пол под ёлкой: как будто она стоит в снегу. Очень красиво получилось. Потом дядя Паша притащил большущую коробку с игрушками. С прошлого года Маша уже успела позабыть многие из этих славных, новогодних игрушек. И сейчас встречала их, как старых добрых знакомых.

Вот мама достала большую стеклянную морковку на прищепке. Если бы Маша не знала, что игрушка сделана из стекла, то непременно приняла бы её за настоящую. Следом последовал заяц с барабаном. Симпатичный весёлый заяц. Помнится, в том году Маша даже разговаривала с ним, когда её никто не видел. Она просила, чтоб заяц ожил и прибежал к ней в гости. Они славно бы поиграли! Потом из коробки доставались и находили свои места на ёлке и другие друзья Маши: лесовичок из папье-маше, грустная русалочка, вовсе не страшный одноногий пират, самолёт, пузатый телефон, по которому никуда нельзя было позвонить, космонавт у которого на шлеме было написано «СССР» и многое-многое другое. При виде каждой доставаемой игрушки у Маши радостно ёкало сердечко, а в душе поселялась радость, от того, что все игрушки оказались целыми и ни одна за лето никуда не сбежала. Потом дядя Паша встал на табуретку и приладил блестящую вершинку. Внизу она была толстой и напоминала куполок церкви. Зато потом тянулась вверх и заканчивалась острым навершием. И была раскрашена во все цвета радуги. В самом низу коробки ещё лежал серебряный дождь. Дождь был разный: толстые, похожие на перекрученные колбаски длинные гирлянды, и лёгкие, почти невесомые нити разных цветов. Маша знала, что дождь будут весить в последнюю очередь. А сейчас нужно приладить мигающие огоньки. Огоньки лежали отдельно от игрушек. Дядя Паша принёс их, распутал и развесил на ветви. А потом Маша с мамой уже украсили ёлку дождём.

Но главный сюрприз ждал впереди. Мама снова вышла на веранду и принесла оттуда большого нарядного Деда Мороза и Снегурочку. Под ёлку на снег из ваты Маша ставила их сама. Дед Мороз был одет в красную шубу и валенки, а Снегурочка в голубенький тулупчик и сапожки. После этого в комнате выключили свет, и дядя Паша щёлкнул выключателем гирлянды. Сначала ничего не произошло, но потом огоньки вдруг вспыхнули, и ёлка начала переливаться мягкими разноцветными огнями. По комнате заплясали цветные тени, и у Маши от восторга перехватило дыхание. Только раз в году и можно было устроить такое чудо! И этого чуда она с нетерпением ждала весь год.

Даже Жорж Дюруа заинтересовался пляшущими огоньками. Соскочив с дивана, он подобрался к самой ёлке и долго следил за перемигиванием лампочек на гирлянде. Потом осторожно потрогал лапой кончик свисающего с ветки дождя. Дождь потянул за собой колючую ветку, и она легонько шлёпнула кота по голове. Тот отскочил от ёлки на порядочное расстояние и недоумённо смотрел на раскачивающуюся ветку. Потом снова полез на диван.

А у Маши в душе всё пело от счастья – скоро, совсем скоро Новый год! Это значит, что на новогоднем утреннике в школе им опять дадут большие бумажные кульки со всякими сладостями. И на кульках снова будет нарисован Дед Мороз. А потом этот Дед Мороз или уже другой – это не важно, принесёт ей под ёлку какой-нибудь подарок. В том году это были красивые рукавички с шарфиком и небольшая коробочка с конфетами. До этого старый волшебник приносил девочке то красивую книжку, то альбом для рисования с красками, то ещё чего-нибудь. Все подарки оказывались к месту, как будто Дед Мороз точно знал, чего хочет Маша. Она, конечно, подозревала, что тут не обходится дело без мамы, но какое участие она принимает в появлении подарков, Маша сказать затруднялась. То ли мама сама и клала эти подарки под ёлку, то ли как-то договаривалась с Дедом Морозом. Но Маше это было по большому счёту неинтересно.

Гораздо интересней было, встав утром первого января, с сильно бьющимся сердцем, босиком прошмыгнуть к ёлке и развернуть подарок. И на другой день тоже. Но почему-то на другой день подарки оказывались точной копией прошлогодних: немного конфет, грецкие орехи, шоколадка и мандарин с яблоком. Тут уж Маша знала определённо – эти подарки ей кладёт бабушка Нина. Маша несколько раз даже видела украдкой, как бабушка собирает вечером этот кулёк. Но всё равно, и на другой день было очень приятно подойти к ёлке и достать бабушкин подарок.

В этом году Маша тоже сильно ждала первое января. Интересно, каким будет подарок на этот раз?

Глава тринадцатая. Очень важная глава, в которой

выясняется, что Маше уже девять лет и ей пора

познакомиться с Томом Сойером. И что из этого

знакомства вышло.

У Маши в жизни произошло очень важное событие. Однажды, придя в библиотеку, она как обычно пошла к стеллажу с детскими книжками. Но библиотекарь Ирина Николаевна внезапно задержала её.

- Маша, скажи мне – сколько тебе лет?

- Девять! - не задумываясь, выпалила Маша.

- Хорошо! - улыбнулась Ирина Николаевна. - А как думаешь: тебе уже – девять, или пока ещё – девять?

- Как это?

- Понимаешь, некоторые дети и в двенадцать лет ещё маленькие. А некоторые и в восемь уже вполне самостоятельные люди. К кому ты себя относишь?

Маша задумалась. Конечно, хорошо, когда ты маленькая, и тебя все любят и выполняют любые твои капризы. Но с другой стороны так хочется скорее стать самостоятельной! Чтоб самой отвечать за свои поступки. Ей вспомнилось, как она остригла себе косы, как сбежала в город, как они с Витаминкой чуть не умерли со страху в церкви… Да мало ли чего! Ещё и тётя Галя назвала их геройскими девчонками.

- Мне, наверное, уже девять, - ответила она Ирине Николаевне.

- Я так и думала! - обрадовалась библиотекарь. - Тогда скажи мне, Маша, почему ты до сих пор берёшь читать детские книжки? Некоторые из них ты читаешь уже по третьему разу.

Маша смутилась. Как объяснить взрослой тётеньке свою тягу к книгам? Они ей уже давно стали настоящими добрыми друзьями. И со многими из них она встречалась с удовольствием по несколько раз. Хоть и знаешь наперёд, чем всё кончится, но как приятно просто читать их снова, рассматривать картинки и в глубине души надеяться, что вдруг да в этот раз там всё окажется по-другому?

- Не знаю… - Маша беспомощно посмотрела на Ирину Николаевну. - Я не думала, что нельзя…

- Что ты, Машенька… конечно, можно! И даже – нужно! Но я к чему спрашиваю? Не пора ли тебе переходить от этого стеллажа к более серьёзным книгам?

- К каким? - сразу заинтересовалась Маша.

- Книг очень много, - пояснила Ирина Николаевна. - Ни у одного человека не хватит жизни, чтобы прочитать их все. Но лучшие из них нужно знать и читать их.

- А какие – лучшие? - удивилась Маша.

- Хотя бы вот эту книжку почитай, - предложила Ирина Николаевна и достала из-под библиотечной стойки толстую книгу. - «Приключения Тома Сойера». Очень хорошая повесть. Я ей в детстве просто зачитывалась.

- Такая большая! - ахнула Маша.

- Если бы! - вздохнула библиотекарь. - Ты ещё не один раз пожалеешь, что она такая короткая!

- Ничего не поняла! - призналась Маша.

Она осторожно взяла книгу, сразу ощутив её немалый вес. Открыла и сразу отметила для себя, что буквы в ней были маленькие.

- Это ж мне на год читать хватит… - пробормотала она.

Но глаза, помимо её воли, уже сами прикипели к первой строчке повести. «Том!» – так там было написано. И пошли захватывать всё дальше и дальше:

- Том!

Нет ответа.

- Том!

Нет ответа.

- Куда же он запропастился, этот мальчишка?.. Том!

Нет ответа…

Она прочитала о старушке, которая оглядела комнату поверх очков, потому что редко пользовалась парадными очками, когда ей приходилось искать такую мелочь, как мальчишка…

- Так записывать её на тебя? - поинтересовалась Ирина Николаевна.

- А?.. - Маша недоумённо взглянула на улыбающуюся Ирину Николаевну – она уже целиком находилась в маленьком американском городишке в конце девятнадцатого века. И теперь явно не понимала того, как она очутилась здесь в библиотеке. Но, вроде, сообразила. - Конечно, записывайте!..

Домой она бежала, словно боясь куда-то опоздать. Едва раздевшись, сразу схватилась за книгу. И… не отрывалась от неё до самого вечера. Так что маме даже пришлось насильно отбирать книгу и усаживать дочку за стол. «Спокойной ночи, малыши!» Маша в этот вечер пропустила. Пропустила и в следующий. А к вечеру третьего дня она, неожиданно для себя, обнаружила, что переворачивает последнюю страничку повести. Как же так?! Книга ведь только-только началась… От обиды Маша едва не заплакала. Не зря Ирина Николаевна говорила, что она не раз пожалеет, что повесть такая короткая. Теперь Маша прекрасно её понимала. Ну, и чтобы не расставаться с полюбившимися героями, она тут же начала читать повесть сначала. И снова, как и в первый раз остро переживала приключения героев. За чтением книги, Маша совсем не заметила, как наступил канун Нового года. Просто утром мама сказала, что сегодня Маше нужно идти в школу.

- В какую школу? - пробормотала, не отрываясь от книги, Маша. Она как раз заблудилась вместе с Томом и Бекки в пещере. - Каникулы же…

- Здравствуйте! - слегка опешила мама. - А ёлка?

- Ой! - Маша испуганно взглянула на маму. - Ёлка? Разве сегодня тридцать первое?

- Конечно! Ты со своей книгой света белого не видишь!

Стоя уже перед зеркалом и наряжаясь на школьный утренник, Маша только сейчас сообразила, что уже три дня не видела ни Витаминку, ни Мишку Пичугина и вообще никого. Она безвылазно просидела дома, всецело захваченная в плен ярким талантом Марка Твена, написавшего о Томе Сойере.

- Ой-ё-ёй! - вздыхала она. - Вот, Витамина ругаться-то станет… Хотя, могла бы и сама забежать, - нашла она оправдание.

В школе было нарядно: на окнах висели бумажные снежинки и разноцветные завитые полоски, тоже из бумаги. Кое-где на стенах висели надписи «С Новым годом!» С потолка на ниточках свисали ажурные шарики и гирлянды серебряного дождя. Двери классов были украшены еловыми веточками. Все учителя и ученики ходили нарядные и весёлые. Сама ёлка стояла в спортзале. Она была просто огромная! И на ней висело множество игрушек.

Витаминку Маша отыскала в самом углу спортзала. Она сидела на низенькой длинной скамейке и исподлобья посматривала на веселящуюся публику.

- Привет, Вита! - обрадовалась Ромашка и облегчённо плюхнулась рядом с подружкой на скамейку.

Витаминка обиженно надула щёки и отвернулась к стенке.

- Ты чего? - растерялась Маша.

- Ничего… - буркнула подружка.

- Представляешь, я три дня дома высидела, - объяснила Маша.

- Заболела? - чуть смягчилась Витаминка.

- Нет! Я тут в библиотеке новую книжку взяла. Большущую. Но Ирина Николаевна сказала, что я пожалею, что она такая маленькая. Я и пожалела.

- Ничего не понимаю! - удивилась Витаминка. - Сама говоришь, что большущая. А и маленькая. Так не бывает.

- Бывает! - доказывала Маша. - Вроде, большая, а начала читать – и нет её. Кончилась.

- Там картинки, что ли?

- Есть и картинки. Но в основном буковки. Маленькие.

- И ты вот из-за книжки не могла в гости ко мне забежать? - недоверчиво прищурилась Витаминка.

- Да! - подтвердила Маша. - Такая книжка интересная, что и не оторваться. Я уже второй раз читать стала.

- Про войну, что ли?

- Сама ты – про войну! - даже обиделась Маша. - Про Тома Сойера, вот! Это мальчик из Америки.

- И чего он натворил?

- Они с Геком много чего натворили. Даже и клад нашли. А ещё Том забор красил. А ему неохота было. Так он всех мальчишек заинтересовал, и они ему всякую дребедень волокли.

- Зачем? - не поняла Вита.

- А чтоб он и им дал покрасить. А один даже говорит: я, говорит, дам тебе дохлую крысу на верёвочке покрутить, а ты мне забор покрасить дашь. А Том говорит: ладно, пока я крысу буду крутить, то ты и покрасишь. А как надоест, то опять забирай свою крысу. А потом к нему даже очередь выстроилась. Вот!

- Ничего не поняла, - призналась Витаминка. - Но книжка, вроде, интересная. Если они там клад вырыли. Там написано, как его искать надо?

- Кого?

- Клад! - таинственно прошептала Витаминка.

- Написано, - припомнила Ромашка. - Они в пещере там ходили и нарвались на индейца Джо. А до этого они искали клад сперва под сухим деревом, куда тень падает, потом под другим, а потом в разрушенном доме. Только индеец Джо его там раньше уже нашёл. И отнёс в номер второй под крестом.

- Че-го? - от удивления глаза Витаминки округлились. - Куда отнёс? Какой индеец?

- Ну ты и непонятливая! - огорчилась Ромашка. - Я же тебе объясняю: сначала они искали клад под деревом, потом была пятница и они играли в Робин Гуда. Потому что в пятницу клады искать нельзя. А в субботу снова пошли искать. Залезли в развалины. А туда пришёл Джо. И выкопал клад до них. И отнёс его в номер второй – в пещеру. Хотя Гек и думал, что номер два – это номер в гостинице Общества трезвости. Всё просто и понятно. А Том с Бекки потом блудились в пещере. И увидели индейца. И Том понял, что номер два – это пещера. Ясно?

- И как ты во всём этом разобралась? - позавидовала Витаминка. - Я бы не поняла. А где мы найдём пещеру?

- Зачем нам пещера?

- Как это?! - Витаминка даже вскочила со скамейки. - Как – зачем? А клад искать? Уже забыла?

- Ты это серьёзно?

- Конечно! Я теперь поняла – нам нужен клад! - у Витаминки даже щёки разгорелись от нетерпения. Но внезапно блеск в её глазах поубавился. - Только где пещеру найдём?

Ромашка тоже потупилась. Но внезапно ей в голову пришла неплохая мысль.

- А помнишь – мы хотели в поле магазин одежды найти, и я в дыру провалилась?

- Помню…

- А помнишь, как я из дыры вылезла?

- Да пришёл Пичугин и напугал тебя крысой. Ты и выскочила как ошпаренная. Я до сих пор не поняла – как.

- Не то всё! - Ромашка тоже встала со скамейки и горячо зашептала на ухо подруге: - Я там по каким-то штукам к дыре подлезла, чтоб за край зацепиться. Это мешки, вроде.

- Ты думаешь, что клад может в мешках быть? - удивилась Витаминка.

- Да хоть в мешках, хоть в сундуках, хоть и в кувшинах. Надо проверить.

- А как же крысы? Ты же их боишься.

- Крысы, крысы… Я как прочитала, что Том крысу на верёвке крутил, то и перестала бояться. Смешно просто.

- Ну и правильно, - одобрила Витаминка. - А теперь пошли к ёлке: вон, сюда уже Оля со Светкой идут. При них о кладе – молчок!

- А Мишке скажем?

- Ладно, Мишке можно…

После школьного утренника, сравнив подарки – хотя чего там было сравнивать? – все подарки оказались одинаковыми, разве что у Витаминки яблоко оказалось побольше, Ромашка с Витаминкой и Пичугин снова поехали кататься на лыжах. В этот раз за рощу не ездили, а сразу поехали к сараю. Но внутрь попасть не удалось, потому что вся дверь была завалена снегом. Покатавшись возле сарая, дети отправились в посёлок.

- Нам надо или лета ждать, или лопату с собой тащить, - авторитетно заявил Мишка Пичугин.

- Эх, ты! - чуть свысока посмотрела на него Ромашка. - Разве клады так ищут?

- А как их надо искать? - удивился Мишка. - Я ещё ни одного не нашёл.

- Ну, без лопаты тут делать нечего. Здесь ты прав, - объяснила Ромашка. - Но нам ещё и в дыру надо спускаться. Надо туда Витамину засунуть, как самую ловкую. Но всё равно нужны ещё фонарь и верёвка.

- Зачем? - в один голос спросили Витаминка с Мишкой.

- Фонарь, чтоб светить, а верёвка, чтоб лезть по ней. Да и клад к ней тоже привязывать. Понятно?

- Я другое поняла, - сообразила Витаминка. - То-то, думаю, ты вдруг крыс перестала бояться. А ты просто меня хочешь туда засадить.

- А ты и испугалась!

- А вот и не испугалась!

- Вот и слазаешь. А то я один раз там уже была, а ты – нет.

- Ладно. А где мы фонарь возьмём?

- У меня фонарь есть, - сообщил Мишка. - Мне мама на тот Новый год его подарила.

- А у меня на веранде верёвка висит, - вспомнила Маша.

- А у меня лопата у крыльца стоит. Вот всё и нашлось! - обрадовалась Витаминка. - Завтра и поедем за кладом.

- Завтра нельзя, - запротестовала Ромашка.

- Потому что первое января?

- Нет. Потому что пятница. А в пятницу клады никто не ищет. Про это и в книге написано.

Глава четырнадцатая. В ней выясняется,

сколько может прожить японский поросёнок,

и какими бывают клады.

И вот наступил вечер тридцать первого декабря. Вся суета с кладом отошла на задний план. Сегодня – Новый год! А это значит, что будет накрыт стол, на котором будут стоять всякие вкусности. В приготовлении этих лакомств участвовала вся семья. Бабушка Нина пекла пироги, отчего по всему дому распространялся тонкий и вкусный запах теста. Мама готовила салаты, а дядя Паша с крайне заинтересованным видом колотил специальным молотком по куску мяса – отбивал его. И Маша не осталась в стороне: ей дали деревянную доску и нож и заставили резать на кубики солёные огурцы. Это нужно для салата. После огурцов Маша резала сыр, колбасу и хлеб. Жорж Дюруа настойчиво крутился рядом. То он выпрашивал на кухне у бабушки кусок свежей рыбы, которая была приготовлена для рыбника, то ластился к маме, в расчёте поживиться крабовой палочкой, то запрыгивал к Маше на колени, высовывал голову над столом и пытался стянуть с него колечко колбасы. Мама и бабушка кота просто прогоняли, но Маша жалела его и тайком кормила колбасой. Кот сметал колбасу и снова бежал на кухню просить рыбы. Потом начали накрывать стол. А по телевизору уже шло кино о смешном дяденьке, который перепутал города и вместо Москвы оказался в новогоднюю ночь в Ленинграде. Потом в гости пришли тётя Надя с дядей Валерой. Мама и тётя Надя вместе работают. И дружат между собой, как, например, Ромашка с Витаминкой. Тётя Надя подарила Маше большую шоколадку. И сказала, что это от Снегурочки. Она всегда дарит Маше на Новый год шоколад. И всегда от Снегурочки. Видимо, она и с ней тоже дружит. Наконец, всё оказалось приготовлено, и все уселись за стол. Включили ёлку, и опять по стенам заплясали цветные огоньки. Взрослые начали выпивать вино и веселиться. А Маше наливали лимонад и компот. Пока Маша решала, что вкуснее: компот из абрикосов или же лимонад «Буратино», куранты начали бить полночь. По телевизору коротко выступил президент и поздравил всех с наступающим Новым годом. Взрослые закричали «Ура!», и дядя Паша открутил пробку с бутылки шампанского. Пробка выстрелила в потолок, а из горлышка бутылки хлынула белая пена. Маша тоже закричала «Ура!», потому что ей было очень радостно: впервые в жизни, взрослые не отправили её спать в десять часов. И ей всё казалось интересным и необычным. Только Жорж Дюруа ничего не кричал. После того, как из бутылки с грохотом выскочила пробка, он задал стрекача под комод и теперь испуганно высовывал оттуда рыжую голову, поблескивая глазами, словно жёлтыми фонариками. А по телевизору начали петь песни. Дядя Валера с тётей Надей вовсю пытались подпевать исполнителям. А Маша этих песен не знала, и поэтому ей скоро стало скучно. Она даже начала откровенно зевать. И тогда её уложили спать. Уже лёжа в постели, Маша удивлялась: это вот и есть Новый год? А где чудеса?! Где Дед Мороз со Снегурочкой, где, наконец, подарки? Раньше она думала, что вместе с боем курантов сразу начинается сказка. А ничего и не произошло. Просто ей стало весело, когда грохнули шампанской пробкой. Или надо говорить: пробкой от шампанско… И тут Маша уснула.

Хоть она и легла спать довольно поздно, но утром проснулась в своё обычное время: часы показывали шесть часов сорок минут. Это, как Маша знала, Светка Макарова любила поспать. Если её не разбудить, то может спать и до двенадцати. И Вита тоже. И Оля Лапина. А у Маши в организме словно срабатывали какие-то свои часы: проснувшись, она ещё пять минут ворочалась с боку на бок, потом отодвигала занавеску и смотрела на часы. И на табло всегда были одни и те же циферки: шесть и сорок. Но так она просыпалась только тогда, когда ходила в школу. На летних каникулах что-то сбивалось, и она могла проспать даже до восьми часов. Или же наоборот: встать ни свет, ни заря. Мама говорит, что это из-за того, что теперь два раза в год переводят часы. На час назад и на час вперёд. И поэтому сбиваются какие-то биоритмы. Что ж, маме лучше знать. Рядом, уютно посапывая и закрыв голову лапой, спал Жорж Дюруа. Как-то раз по телевизору шла передача о кошках. И там сказали, что кошки спят по шестнадцать часов в сутки. Что-то не очень похоже: Жоржик спит только утром, а весь остальной день шастает по двору или по дому в поисках кормёжки. Хоть возле дверей у него и стоит блюдечко с едой. Но он предпочитает выпрашивать. И ест даже чёрный хлеб, если выпросит. «Добыча!» - говорит дядя Паша. А вчера кот испугался выстрела пробкой. И смех и грех!..

Ой! Маша внезапно вспомнила, что сегодня уже Новый год. И значит, под ёлкой её ждёт подарок! Она быстро соскочила с кровати и пошлёпала босиком по холодному полу в комнату. Жорж, словно он и не спал всего мгновение назад, побежал следом. В комнате ещё было темно. Но Маша знала, как включить ёлку. Щёлкнула тумблером, и на ёлочных ветках заперемигивались малюсенькие лампочки. Встав на коленки и раздвинув струи серебряного дождя, Маша, с сильно бьющимся сердцем, заглянула под ёлку. Там, на вате, между Дедом Морозом и Снегурочкой, стоял небольшой мешочек, завязанный сверху красной ленточкой. Девочка осторожно потянула к себе мешок. Тут же под ёлку влез Жорж Дюруа и начал обнюхивать подарок.

- Жорж, не мешай! - шёпотом прикрикнула на него Маша. - Это мне от Деда Мороза. Понятно?

Тогда кот потерял всякий интерес к подарку и принялся играть с кистью дождя. А Маша уже поставила мешок на стол и начала развязывать ленточку. В мешочке оказалось две коробки. Первая коробочка была набита доверху конфетами, жевательными резинками и орехами. Было также и два мандарина. Вторая коробочка была гораздо легче. Что же внутри? На глянцевой блестящей поверхности был нарисован экранчик телевизора, с которого улыбалось какое-то зелёное чучело. Так ничего и не поняв – не телевизор же там, в конце концов! – Маша открыла подарок. И едва не завизжала от восторга. В коробочке лежал настоящий тамагочи. Это такая маленькая электронная игра. Притоптывая от нетерпения ногами, окоченевшими на холодном полу, Маша потащила оба подарка в постель. Сунув в рот сразу две жвачки, она принялась с интересом рассматривать игру. Небольшой экранчик посередине красной круглой коробочки, несколько кнопочек и непонятная надпись, наверное, снова по-английски. Как и в журнале мод. Маша осторожно понажимала на кнопочки. Ничего не случилось. Наверное, она просто не умеет пока включать игру. Ладно, мама проснётся и научит. Это, насколько Маша себя помнила, был самый ценный новогодний подарок в её жизни. Вот так Дед Мороз! О такой игре Маша даже и мечтать не смела. И видела только несколько раз, когда, примерно такую же игру, только синюю, недели две назад приносила в школу Анжела Кап. Но она и притронуться к ней никому не давала. И только на большой перемене демонстрировала потрясённым девчонкам, как по экрану скачет цыплёнок. Его нужно было постоянно кормить, заботиться о нём, лечить, если заболеет, и прибирать за ним. Это было за гранью Машиного понимания. Но она всё равно остро завидовала Анжеле. И вот теперь такое же чудо будет и у неё. И ещё Анжела сказала, что существо, живущее в коробочке, может даже и умереть. Тогда – всё. Игрушку можно будет выкидывать. Только если её Цыпа умрёт, то Анжела его выкидывать не станет. А похоронит в землю – настолько она его полюбила. И даже один раз, когда Цыпа болел, она просидела с ним всю ночь, чтобы вылечить. А теперь и Маша может небрежно достать на переменке своего тамагочи и показать девочкам. То-то Анжела обзавидуется!

Как назло мама с дядей Пашей спали сегодня особенно долго. Уж и бабушка давно проснулась, и позавтракать они успели, а мама всё не выходила из своей комнаты. Маша уже и бабушке показывала тамагочи. Та подивилась такой заморской игрушке, но сказала, что включить её тоже не сможет. Маша уже хотела идти к Анжеле Кап, чего раньше никогда не бывало, и просить совета у неё, но тут, наконец, проснулась мама. Маша тут же принялась просить её включить игрушку. Но мама сначала умылась, причесалась, потом они с дядей Пашей пили чай, и только потом мама взялась за тамагочи. Она почитала инструкцию, нажала на какую-то кнопочку и экран засветился. В этой японской игрушке жил, оказывается, зелёный поросёночек. Имя для него пришло само – Хрюша. Он немного походил из угла в угол, потом игрушка запищала. Это значит, что Хрюшу пришло время кормить. Посредством нажатия кнопок, Маша выполнила его просьбу. После чего поросёнок уснул. Как Маша ни будила его, тот и не думал просыпаться.

«Ну и как хочет!» - подумала она, сунула игрушку в карман и побежала одеваться: сегодня они с Витаминкой были приглашены в гости к Пичугиным.

Во время поедания у Мишки новогоднего торта, Хрюша просыпался ещё дважды. Один раз попросил поесть, а потом за ним нужно было убирать. Что Маша быстро и сделала. Потом тамагочи снова уснул.

- Соня он у тебя какой-то, - ехидно сказала Витаминка. - спит только. У Анжелы вон как прыгал.

- Маленький он ещё у неё, - заступался за Ромашку Мишка. - Она только сегодня его включила. Новорождённый, во.

- А долго он расти ещё будет? - поинтересовалась Маша.

- Не знаю. Можно у мамы спросить.

Тут в комнату вошла тётя Галя.

- Мам, поросята долго растут? - спросил Мишка.

- Зачем тебе? Завести хочешь? - улыбнулась тётя Галя.

- Нет. У Маши в тамагочи поросёнок живёт. Вот, когда он вырастет?

- Ну, настоящий-то растёт больше года, пока кабаном станет. Но я слышала, что эти тамагочи недолговечны. И месяца не живут. Но растут быстро.

- Как?! - у Маши даже слёзы на глазах выступили. - Всего месяц?

- Ну, я так слышала, - подтвердила Мишкина мать. - Но, может, и не так. Как ухаживать за ним станешь.

- Я за ним очень хорошо буду ухаживать, - поклялась Маша. - Честное слово!

- Тогда, может, и два месяца проживёт, - сказала тётя Галя и снова вышла в кухню.

- Два месяца – тоже недолго, - огорчилась Маша. - Зачем мне Дед Мороз тогда и принёс Хрюшу?

- Какой Дед Мороз? - удивился Пичугин. - Разве тебе не мама его подарила?

- Нет, конечно! Мне каждый Новый год Дед Мороз подарки приносит…

- Ты до сих пор веришь сказкам? - удивился Мишка. - А ты, Витамина?

Хоть Витаминка тоже не верила в Деда Мороза, она предпочла поддержать Машу. На всякий случай.

- Это, Пичугин, не сказки. Подарки приносит Дед Мороз. Правда. И в школе у нас он был.

- Да вы что, с Луны свалились? - Мишка даже покрутил у виска пальцем. - Это же липовый Дед Мороз на ёлке был. Это – физкультурник. Только с бородой.

- Ну и что! - не сдавалась Вита. - А подарки приносит настоящий. Вот. А будешь спорить – за кладом не возьмём. Да, Маш?

На другой день маленькая экспедиция состоящая из троих детей отправилась на поиски клада. Витаминка принесла лопату и тут же вручила её Мишке. Не осталась в долгу и Маша, накинув Пичугину на плечо свёрнутую кольцом толстую лохматую верёвку. Маша так и не могла припомнить, чтоб эту верёвку, столько лет мирно висящую на веранде, кто-то использовал.

- Как же я поеду? - изумился Пичугин, разглядывая лопату и верёвку. - Верёвка-то, ладно. А чего с лопатой делать? У меня же руки лыжными палками заняты.

- А ты лопатой отталкивайся! - посоветовала Витаминка.

- Нет. Не так надо, - придумала Ромашка. Она чувствовала себя сегодня старшей, и Мишка с Витой охотно её слушали. Потому что она одна читала, как надо искать клад. - Ты, Миша, верёвку к лопате привяжи, как будто ремень у винтовки. Потом на спину и повесишь.

- Точно! - обрадовался Пичугин и быстро исполнил требуемое.

Затем, нагруженный инвентарём для поисков клада, словно маленький верблюжонок, он бодро побежал полем по старой лыжне. Подружки двинулись следом. Прибыв на место, Мишка тут же приступил к делу: скинув лыжи, отчего ноги провалились в снег по колено, он начал откапывать двери. Через двадцать минут одну створку дверей уже можно было приоткрыть. Как раз на столько, чтобы в образовавшуюся щель могли протиснуться искатели сокровищ. На полу сарая кое-где лежал снег, наметённый сквозь дыры в крыше. А свет проникал только через приоткрытую дверь. Мишка включил фонарик. Витаминка тут же фонарик забрала и подошла к проломленной Машей дыре в полу. Посветила вниз.

- А и точно – мешки какие-то! - сообщила она друзьям. - Привязывайте к двери верёвку – я вниз полезу!

Неожиданно Маша что-то сообразила.

- Стоп! - остановила она Витаминку. - А как мешки туда попали?

- А просто кто-то их туда положил, да и всё, - предположил Пичугин.

- А как?

- Что – как? - не поняла Витаминка. - Руками, конечно. Чего и спрашиваешь-то?

- Так не бывает, - не сдавалась Ромашка. - Чтобы сперва мешки положили, а потом сверху пол приколотили.

- Точно! - хлопнула себя по лбу Витаминка. - Где-то вход должен быть!

Они осторожно, подсвечивая себе фонариком, обошли сарай по периметру. И действительно, в дальнем от входа углу обнаружили старую крышку голбца с железным кольцом вместо ручки. Мишка смело потянул за кольцо. Крышка не поддавалась.

- Надо лопату в щель всунуть! - сообразила Витаминка и сбегала на улицу за лопатой.

На этот раз крышка со скрипом начала приподниматься. Откинув крышку, ребятишки заспорили, кому надо лезть в дыру.

- Мы ведь договаривались, что ты полезешь! - наступала на Витаминку Ромашка.

- Ага! - не уступала Витаминка. - Это, если бы в дырку на верёвке. А тут целые ступеньки есть. Так что ты и ползи!

Маша с ужасом смотрела на зияющий, словно чёрная пасть, провал и даже ёжилась от страха. Внезапно подружки одновременно посмотрели на Пичугина.

- Э, вы чего? - даже попятился он. - Такого уговора не было! Я же крыс боюсь!

- Ты же мальчик, - подлив в голос мёду, просветила Мишку Витаминка. - Значит, должен защищать девочек. Вот и защищай. А крыс там никаких и нет. Им там есть нечего.

Как Мишка ни упирался, его, всё же, заставили лезть в подвал. Он глубоко вздохнул, потрогал на всякий случай в кармане иконку, подаренную отцом Александром, и, втянув голову в плечи, начал осторожно спускаться по старым скрипящим ступенькам. К счастью подвал оказался не слишком глубоким. Посветив фонариком, Мишка и обнаружил искомые мешки. Их оставалось всего несколько штук, как раз над тем местом, где провалилась Ромашка. А больше в подвале, как и наверху, ничего не было.

- Ну, как там? - поинтересовались сверху подружки.

- Да тут даже в футбол можно играть – столько места! - сообщил Мишка.

Наверху подумали, пошептались и пришли к решению:

- Стой там, мы тоже к тебе лезем!

Уже втроём подошли к мешкам. На ощупь они оказались очень твёрдыми.

- Наверное, они набиты золотом… - прошептал Мишка.

- Или бриллиантами… - поддержала Витаминка. - Надо мешок развязать.

- А тут и завязок нет, - разглядела Маша. - Мешки-то зашиты!

- У меня ножичек есть, - сообщил Пичугин.

Он достал перочинный ножик и смело резанул бок мешка. В разрезе блеснуло что-то белое.

- Что это? - удивилась Витаминка, пытаясь отколупнуть пальцем хоть небольшой кусочек этого белого вещества.

Но то, что было в мешке, никак не хотело отколупываться. Ноготь скользил по веществу, словно по льду.

- Не знаю, что и есть… - пожаловалась она. - Твёрдое…

- Это… героин! - наконец догадался Мишка. - Наркотик такой. Я в кино видел. Только он сыпучий, как порошок.

- Ну так и не то, раз сыпучий, - решила Ромашка. - И вообще: что такое наркотик?

- Это чего-то такое, за чем все гоняются и отнимают друг у друга. И стреляют из пистолета даже.

После этих слов все испуганно огляделись – не целятся ли в них уже из пистолета? – хотя в подвале ничего не было видно. Неожиданно Ромашка заметила на боку одного из мешков приклеенную бумажку.

- Ой, смотрите, тут написано чего-то! Давайте, прочитаем?

- Читай!

- Высоко-эф-фек-тивное, - по слогам начала читать незнакомые слова Ромашка, - гранули-рован-ное фос-форное удо… брение… Удобрение! - сообразила она. - Вот же большими буквами и написано сверху: суперфосфат!

- Удобрение? - пожала плечами Витаминка. - Разве удобрение может быть кладом?

В это время в кармане у Ромашки что-то требовательно запищало. Ребятишки от неожиданности даже подпрыгнули.

- Эт-то чего? - Мишка от испуга даже начал заикаться.

Глаза у него округлились, а ноги противно задрожали. Хорошо, что в темноте никто этого не заметил. Писк не прекращался.

- Да это же Хрюшенька проснулся! - сообразила Ромашка. - И чего-нибудь просит. Витамина, посвети мне…

- Ещё чего! - не согласилась Витаминка. - Пока ты за ним будешь ухаживать, то и фонарь погаснет. Уже, вон, мигает. Ничего с твоим Хрюшенькой не случиться.

- Дак ведь пищит…

- Попищит, попищит, да и перестанет, - решила Витаминка. - Что с кладом делать будем?

- Не нужен мне такой клад! - заявила Ромашка. - Его и не унести даже. Если бы в мешках хотя бы тамагочи лежали…

- Тебе дак только бы тамагочи… - зашипела на подружку Витаминка. - А ты, Мишка, чего скажешь?

- Плохой клад, - согласился с Ромашкой Пичугин. - Ненастоящий.

- Ну и как хотите, - обиделась на друзей Витаминка, - а я так не откажусь и от такого!

Она с пыхтением вцепилась в мешок. Но тот даже не пошевелился.

- Как ты его потащишь? - удивилась Ромашка. - тут же написано, что масса, то есть, сколько он весит – пятьдесят килограмм.

- Как-нибудь дотащу! - не сдавалась Витаминка.

- А вот и не дотащишь! - поддержал Машу Мишка. - Только надорвёшься. Он же больше тебя весит.

- Дотащу! - твердила Витаминка. Ей уже удалось свалить мешок на землю. - И откуда ты знаешь, что мешок больше моего весит? Я, может, вешу сто килограмм!

- Ври давай! - не поверил Мишка. - Ты, вон, какая худенькая. Даже мама у меня говорит, что весит шестьдесят кило. И ей срочно надо худеть. А она большая.

- Ну и что? Я, может, худенькая, а тяжёлая… Уф, вот это мешочек…

- Если бы ты была тяжёлая, - сообразил Мишка, - то тебя бы в гимнастику не взяли!

Снова раздался писк.

- Да пойдёмте уже! - взмолилась Маша.

- Пойдём, пойдём, ладно, - проворчала Витаминка и, с сожалением пнув по мешку, первой пошла к выходу.

Выбравшись из сарая на улицу, ребятишки сразу зажмурились: так стало больно глазам после темноты подвала на ярком солнечном свете. Пока тёрли глаза, писк из кармана прекратился. А когда Маша вытащила тамагочи из кармана, то экранный поросёнок лежал кверху лапами и на нажатие кнопок не реагировал.

Глава пятнадцатая, заключительная.

В ней воскрешается Хрюша, рождается семья Шариков,

и наконец-то находится Бог

Уже второй день Маша безвылазно сидела дома. Она горевала по погибшему Хрюше. Хоть ей и говорили, что тамагочи живут недолго, но чтобы так недолго… Всего два дня. И как об этом сказать маме? Ой-ё-ёй, что будет… И всё это случилось из-за нелепого клада. Который и кладом-то нельзя назвать. Маша слонялась из угла в угол, иногда читала, иногда смотрела телевизор, но из головы ни на минуту не выходила мысль, что у неё больше нет такой замечательной игрушки. Забегала Витаминка, звала гулять, но Маша никуда не пошла. Наконец, страшно переживая, она решилась поведать тайну бабушке Нине.

- Полно расстраиваться-то, девушка. Было бы из-за чего! Если бы живой поросёнок… - бабушка махнула рукой. - А из-за игрушки-то…

И тогда Маша рассказала обо всём маме. О том, как искали клад, и поэтому она не сумела вовремя накормить Хрюшу. Мама только посмеялась, потом взяла тамагочи и сказала, что у неё на работе есть мастер, который чинит всё, до чего у него руки дотянутся. Вечером тамагочи снова был у Маши. Живой и невредимый. Оказывается, на задней крышке игрушки есть маленькая дырочка. И если туда ткнуть иголкой, то тамагочи просто перезагрузится. Вот и всё. Как всё оказалось просто! Вечером Маша поиграла с ним и легла спать. А утром неожиданно поняла, что он ей и не нужен. Что она столько переживала из-за пустяшного поросёнка, что просто перегорела. Как лампочка. И решила взять, да и подарить его Витаминке. А что? У неё уже есть хомяк и черепаха, пусть будет ещё и поросёнок. Обрадованная этой мыслью, Маша заметно повеселела. Днём она побежала к подружке. Неожиданно на пути ей встретилась библиотекарь Ирина Николаевна.

- Романова, Маша! - окликнула девочку Ирина Николаевна.

- Ой… - Маша остановилась. - Здравствуйте!

- Ты, Машенька, почему за продолжением не приходишь?

- За каким продолжением? - удивилась Ромашка.

- Ты Тома Сойера прочитала?

- Конечно! Я уже и в третий раз читать начала!

- А хочешь узнать, что дальше было?

- А там и дальше есть? - у Маши от внезапной радости даже перехватило дыхание.

- Есть! - улыбнулась Ирина Николаевна. - Следующая книга называется «Приключения Гекльберри Финна».

- Правда? А вы говорили, что книжка такая короткая… Я думала, что и всё…

- Приходи завтра в библиотеку и ты увидишь, что двумя этими книжками цикл не ограничивается. Есть ещё «Том Сойер за границей», «Том Сойер – сыщик», «Заговор Тома Сойера» и «Школьная горка». Как видишь, Марк Твен очень много написал о мальчике Томе.

- Ух, ты! - обрадовалась Маша. - Обязательно приду!

Ирина Николаевна уже ушла, а Маша всё так и стояла на одном месте. Это же надо! Есть и ещё книги о Томе. Просто здорово!

Витаминка в огороде лепила снеговика.

- Привет, Ромаха! Иди помогать!

- Давай! - согласилась Маша. - А кто это будет?

- Пусть это будет сторож! - решила Витаминка.

- А чего он станет сторожить?

- Дом, конечно!

- Тогда ему надо ружьё сделать.

- А мы ему досочку на спину вместо ружья приладим.

Через полчаса сторож был готов. С детским пластмассовым ведёрком на голове и еловой шишкой вместо носа. За спиной у него красовалась дощечка, обозначающая ружьё.

- Если это сторож, то ему надо завести собаку, - решила Витаминка, оглядев со всех сторон своё творение.

- Лучше кошку, - не согласилась Ромашка.

- Где это ты сторожей с кошками видела? - удивилась Витаминка. - Лепим собаку.

Они быстро скатали четыре маленьких шарика и посадили на них шар побольше. Потом приладили голову. Вместо хвоста воткнули ветку берёзы.

- Это – собака? - усомнилась Маша. - Больно уж круглая. Таких и не бывает совсем.

- Так это же – Шарик! - нашлась Витаминка. - Вот и круглый!

- Точно. Шарик!..

- Семья Шариков!

Подружки посмотрели друг на друга и неудержимо расхохотались.

- Чего это вы тут смеётесь-то? - прервал их смех Мишка Пичугин. Он стоял возле забора. - Я к Маше зашёл, а бабушка сказала, что она сюда пошла. Я прихожу, а они – хохочут.

- Да мы тут семью Шариков слепили, - объяснила Вита.

- А-а, точно, - согласился Мишка. - Похоже. Я чего пришёл-то… Тут поп в церковь приехал.

- Какой поп? - удивились подружки.

- Да отец Александр, который в городе живёт. Он ещё нам иконки подарил. Помнишь, Маша?

- Конечно, помню! А чего он приехал-то?

- Не знаю. Только я как увидел, то сразу к тебе и побежал. А вы тут Шариков лепите.

- И чего, он сразу в церковь полез? - спросила Витаминка.

- Нет. Когда я к вам побежал, то он вокруг всё ходил. Стены трогал.

- Пойдём к нему? - поинтересовалась Ромашка.

- А и пойдём! - расхрабрилась Витаминка. - Не съест же он нас. А то и мне ещё иконку подарит.

- Ой! - спохватилась Маша. - Я ведь тебе тоже подарить чего-то хочу. Вот, держи, - и она достала из кармана тамагочи.

Витаминкины круглые глаза ещё более округлились.

- Ты чего?.. Это же твоя…

- Теперь твоя будет, - как можно равнодушнее произнесла Маша. - Я не маленькая уже, чтоб в такие игрушки играть.

- Хочешь сказать, что я – маленькая? - надулась, было, Витаминка, но рука сама собой потянулась к подарку, лежащему на Машиной ладони.

Цап! И тамагочи в один момент перекочевал к новой хозяйке.

- Ух, ты! Вот, классно! - радовалась Витаминка и уже нажимала на кнопки.

А у Маши росло непонятное чувство в душе. Ей, вроде, и жалко было расставаться с Хрюшей, а, вроде, и нет. И в то же время её переполняла радость за радость подруги. Оказывается, делать подарки так приятно! Она даже не ожидала.

Дверь церкви была уже открыта. Ребятишки, осторожно ступая в следы на снегу, оставленные, видимо, отцом Александром, подобрались к входу. И в нерешительности остановились, не зная, что делать дальше.

- Чего встали-то? - спросил Мишка. - Пойдём, с батюшкой поздороваемся.

- Да, ты не знаешь, как там страшно… - прошептала Ромашка.

- Вовсе и не страшно, - не согласился Пичугин. - Мы ведь в городе заходили с тобой, помнишь?

- Тут по-другому всё. Тут темно и свечки не горят. И тётенька на стенке.

Мишка пожал плечами и нырнул в открытую дверь. И почти сразу вышел.

- Горят. Свечки-то горят. А поп на коленях стоит чего-то. У каких-то полок.

- Ладно, пойдём. Чего и пришли тогда? - набралась смелости Витаминка.

Мишка смело, а девчонки всё ещё осторожничая, зашли в церковь. Там действительно, горело несколько свечек. Некоторые из них стояли на стеллажах и выхватывали из темноты лик Богородицы. В гулкой тишине храма внезапно раздался чуть глуховатый голос отца Александра, стоящего на коленях возле стены со стеллажами, которые прикрывали лик:

- Стена еси дева в чистоте девства во обителях подвизающимся, Богородице Дево…

Его голос, сначала тихий и негромкий, со временем, казалось, заполнил всё пространство церкви. Он, то возносился к куполу, то стлался по полу, то обрушивался со всех сторон. Ребятишки стояли, ни живы, ни мертвы: они никак не ожидали такого. Они, вроде, уже и сбежали бы отсюда, но голос батюшки не отпускал. Он придавливал их к полу и завораживал своей энергетикой.

- Радуйся, Чертоже Вседрагий всякаго доброделания, во всех Дарах Духа Святаго нас утверди. Радуйся Богоизбранная Отровице, вхождением во храм двери райские нам отверзшая. Аминь.

Уже отец Александр закончил разговаривать с Богородицей, а отзвуки его молитвы всё ещё заполняли церковь. Ребятишки, словно околдованные, смотрели, как батюшка поднялся с колен, загасил свечи и медленно пошёл к выходу. И тут заметил детей.

- Не старые ли это мои знакомые? - теперь нормальным голосом спросил он.

Маша судорожно вздохнула, прокашлялась и ответила:

- Это мы. Маша и Миша. Да ещё Витаминка с нами. Здравствуйте.

- Доброго дня и вам, - тоже поздоровался отец Александр. - Пойдёмте на воздух.

Долго упрашивать детей не пришлось: они тут же стремглав вылетели на улицу. Священник вышел следом.

- Ах, и благодать же в мире божьем! - внезапно восхитился он. - Вы только посмотрите!

Маша посмотрела вокруг и замерла: таким необычайно прекрасным оказался этот обычный зимний день.

Ярко светило солнце. Где-то возле Маленького переулка, там, где были посажены родительские тополя, чуть клубился туман. Маша удивилась – она ещё никогда зимой тумана не видела. Почему, откуда он? Но когда она посмотрела на дальний лес, то разгадка пришла совершенно неожиданно для неё. Весь воздух в солнечных лучах был заполнен мельчайшими кристалликами снега. И они, словно звёздочки, блестели под солнцем – такая искрящаяся взвесь блестяшек. Они, блестяшки, были не больше иголочного острия, но их было так много, что воздух, казалось, сверкал и переливался.

Это было завораживающе красиво. Это было нереально красиво и прекрасно. Это было чудо. И туман, видимо, получался из-за того, что эти мельчайшие блестяшки таяли возле земли под солнечными лучами.

- Красота-то какая, дети! - воскликнул отец Александр. И словно повторил Машины мысли: - Это же чудо! Доброе, очень доброе знамение. Быть, значит, здесь храму божьему!

- А вы что, приехали сюда церковь строить? - робко спросил Мишка.

- Она уже построена, - улыбнулся священник. - Но её нужно восстанавливать. Будете мне помогать?

- Будем! - тут же согласились ребята. - А когда?

- Тут работы очень, очень много, не на один год. И восстанавливать храм будут взрослые люди. Но и вы тоже сможете внести свою посильную лепту.

- А какую? - заинтересовались друзья.

Отец Александр внимательно посмотрел на них.

- Вы говорили, что ищите Бога?

- Искали, - вздохнул Мишка. - Даже в город ездили. Да вот не попался он нам.

- Ага, - подтвердили и Ромашка с Витаминкой. - Никак не могли сыскать. Он прячется?

- Нет, он не прячется, - улыбнулся отец Александр. - Незачем было ездить в город и искать его там. Он в каждом из вас. Поэтому, сначала найдите его каждый в своей душе. А потом и приходите в храм. Если придёте, то это и будет ваша помощь. Помощь в восстановлении храма, в восстановлении веры. И не стесняйтесь спрашивать о Боге у родителей и учителей. Они, я думаю, худому вас не научат. А наоборот: помогут найти Бога.

Отец Александр снова повесил на дверь церкви замок и неторопливо пошёл по снегу. Ребятишки пошли за ним – след в след.

- А на чём вы приехали? - вдруг спросил Пичугин.

- На автобусе. А ты думал, что я на танке приеду?

Ромашка с Витаминкой засмеялись. Мишка же наоборот – смутился и покраснел.

- Нет, я тут подумал, что автобуса ещё долго ждать. А на улице холодно. Пойдёмте к нам? Мама вас чаем напоит. А ещё у нас сосед есть дядя Ваня. Он потом вас может на машине в город увезти.

Отец Александр улыбнулся и взял Мишку за плечо.

- Ты добрый мальчик. И этим своим поступком ты приблизился на шаг к своим поискам Бога. Ты уже почти нашёл его. Спасибо за предложение, но я всё-таки пойду на остановку. Неудобно мне отрывать людей от дела. Бегите, дети. До свиданья!

Отец Александр уже ушёл, а ребятишки всё ещё стояли на месте.

- Пичугин, - спросила Витаминка, - я чего-то не поняла: как ты нашёл Бога? Где?

Мишка смущённо посмотрел на Машу. И она ответила вместо него.

- Вита, это же так просто! Миша позвал батюшку согреться в доме. Поэтому он проявил участие. Видимо, если совершать добрые поступки, то и приближаешься к Богу. Понятно?

- Так, значит. Мишка позвал попа в гости. Ты, Маха, отдала мне своего Хрюшу. Вы оба добренькие. А мне чего тогда делать?

Она глубоко вздохнула и достала из кармана тамагочи. Протянула Мишке.

- На…

- Зачем? - удивился Пичугин.

- Ну, это… чтоб и я, значит…

- Да не надо мне, - даже испугался Мишка.

- Ну, тогда и мне не надо, - пошла на принцип Витаминка и аккуратно положила игрушку в снег.

Потом посмотрела на Машу с Мишкой.

- Я тоже сделала шаг к Богу?

- Наверное, ты сделала глупость! - засмеялась Маша.

Её смех подхватил Мишка. Немного погодя к ним присоединилась и Витаминка. Потом они, всё так же хохоча, стали спускаться с горки, на которой стояла церковь, к своему Весёлому посёлку.

Вологда 2008-2010